Дугин, отвечая своим критикам на обвинения в неправославности, как-то заявил следующее: «Исходя из ... философской установки на позитивное отношение к мифам, мистике и духовным учениям, традиционалисты изучали эти доктрины, подчеркивая однако различие между традиционными священными науками и искусствами и современным оккультизмом, спиритизмом и теософией (которые они считали продуктами смешения, извращения и Нового времени, то есть проявлением современного духа, что для них синонимично лжи). Следованием этой линии можно объяснить мой интерес к традиционным конфессиям (исламу, индуизму, иудаизму, буддизму, политеистическим религиям и культам), а также к мистическим учениям: всем этим я интересовался с философской и исследовательской точки зрения, никогда не идентифицируя себя ни с одним из этих направлений, но вместе с тем, стараясь глубже их понять, а не просто раскритиковать или опровергнуть. ... Я поступал как философ, мыслитель, стремящийся постичь определенные духовные истины – с опорой на традиционализм. При этом я все это время оставался прихожанином Русской Православной Церкви. Я вполне допускаю, что те или иные тексты, которые были написаны и опубликованы в этот период могут расходиться с каноническими православными толкованиями, и если указания на такие расхождения основательно подкреплены ссылками на православную традицию, то я заведомо готов признать свою индивидуальную ошибку и истинность православного вероучения. Церкви всегда виднее, Церковь всегда права. И это отношение к безусловному и непререкаемому авторитету Церкви, а также к шаткости любого индивидуального воззрения (в том числе и моего собственного) – также есть фундамент моей философской (традиционалистской) позиции. ... С периода 1998 года (обращение к Единоверию) я стараюсь поступать так, чтобы любые мои тексты, затрагивающие вопросы Православия и религии в целом, носили взвешенный характер (что не всегда, признаю, соблюдалось мной в юности) во всем, что касается вопросов вероисповедания, и если я рассматриваю другие религии или выношу какие-то суждения о христианстве, то поступаю осмотрительно, всякий раз подчеркивая, что речь идет не о исповедальном заявлении, а о философском или научном утверждении. И снова могу повторить, что если мои тексты или действия могут быть найдены Русской Православной Церковью как не соответствующие ее установкам, то я заведомо готов признать ее правоту и свою неправоту. Но при этом я хочу подчеркнуть, что никогда ни ранее, ни в последние годы я не выступал как носитель какого бы то ни было особого религиозного учения. Единственное религиозное учение, которое я исповедую, это – Православие и единственная Церковь, которую я считаю истинной – это Русская Православная Церковь Московского Патриархата». (Дугин А.Г. О моем отношении к религии (вынужденные пояснения) // http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=1003)
Тем не менее, справочник «Новые религиозные объединения России деструктивного и оккультного характера», выпущенный в Белгороде миссионерским отделом Московского Патриархата Русской Православной Церкви в 2002 г., посвятил дугинизму целый раздел на с. 164-172. Несмотря на это, Дугин так и не был отлучен от РПЦ МП. Однако дугинизм, действительно, содержит в себе специфические вероисповедные аспекты, которые делают его, по сути, совершенно несовместимым не только с подлинным православием, но и с типичным, традиционным никонианством. (Между прочим, Дугин не отрекся ни от одного из своих ранних трудов как таковых, они до сих пор активно пропагандируются на дугинистских интернет-ресурсах).
Постмодерн помогает Дугину уравнивать между собой и даже экуменически объединять (якобы с целью противодействия «новому мировому порядку») противоположные друг другу духовные явления: «В каком-то смысле между атеистом-материалистом, мусульманином шиитом, старовером, никониянином и евреем-восточником, если они отвергают НМП вообще нет разницы. Это – МЫ. С другой стороны – ОНИ, точнее, он, духовный антихрист». (http://www.arthania.ru/content/levo-konservativnyi-i-traditsional-sotsialisticheskii-proekt-partii-evraziya) Это духовное разделение на «мы» и «они», согласно Дугину, неразрывно связано с геополитикой: ««Наши» – это единый невидимый эсхатологический фронт Континента, Фронт Суши, Фронт Абсолютного Востока, западной провинцией которого является сама Европа, «наша» Европа, Европа, противостоящая «Западу», Европа Традиции, Почвы, Духа. «Наши» – это и православные, и мусульмане, и индуисты, и даосы, и ламаисты, и язычники, и агностики, и мистики ... Но лишь те из них, которые преданы Континенту Востока, его таинственной и неизведанной Судьбе. … «Наши» – это воины «параллельной Евразии», герои Абсолютного Востока, причем все они служат по оккультной логике «пророческой спирали» Единой Идее, Единой Цели, Единому Скрытому Принципу. Однажды немецкий консервативный революционер, националист, русофил и евразиец Артур Мюллер ван ден Брук сказал, перефразируя Хомякова («Церковь Едина»): «Есть только один Райх (одно Царство), так же, как есть только одна Церковь». Это – Райх «наших», Церковь «наших», это – «наше» Царство и «наша» Церковь». (Дугин А.Г. Конспирология // http://www.arcto.ru/article/172) Данная заявка на существование «только одной церкви» есть не что иное, как экуменизм. И совершенно неубедительно для православного человека выглядят такие оправдания по этому поводу: «Традиционализм Дугина – это принципиально не экуменизм, ибо экуменизм исходит из посылок современности: неспособности нынешних людей сосуществовать в разных вероисповеданиях и стремления к созданию опосредованной, вульгаризированной версии вероучения. Дугин не писал и не пишет о принципиальном равенстве религий». (Товбин К.М. Необходимость в Дугине // http://tovbin.ucoz.ru/load/0-0-0-274-20) Ведь постановление Освященного Собора РПсЦ 2007 г. справедливо отмечает следующее: «Экуменизм является совокупностью еретических учений и утверждает возможность спасения в других вероисповеданиях, размывает границы Церкви и разоряет ее канонический и литургический строй». Вот так, безотносительно к современности. И лишь далее указанное постановление уточняет: «Современный экуменизм стремится к созданию некой «общей религии» на основе существующих вероисповеданий и, являясь инструментом глобализации, ведет к уничтожению истинных духовных ценностей». (http://rpsc.ru/documents/postanovleniya-coborov/postanovleniya-osvyaschennogo-sobora-russkoy-pravoslavnoy-staroobryadcheskoy-tserkvi-sostoyavshegosya-v-grade-moskve-2007-goda) Таким образом, экуменизм отнюдь не обязательно основан на культуре современности. Он может иметь откровенно контрмодернистский характер, что мы и видим на примере дугинизма: «Традиционалисты считают, что все религии являются более истинными, нежели светское секулярное мировоззрение, – отсюда приглашение к межконфессиональному диалогу и исследованию того, что их объединяет перед лицом «общего врага» – светских секулярных, атеистических, эволюционистских, материалистических, позитивистских идеологий». (Дугин А.Г. О моем отношении к религии (вынужденные пояснения) // http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=1003) «Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи» (организации, которая, как ни странно, возглавлялась христианином РПсЦ) заявляет то, с чем никогда бы не согласились православные святые отцы: «Ты можешь верить во что пожелаешь. … Каждая традиция и религия зовет к далеким берегам. И правильно делает: в этом достоинство духа». (Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи // http://www.rossia3.ru/katehizis.html) (При этом здесь не оговаривается никаких исключений даже для традиций типа сатанизма).
Наряду с таким предельно широким экуменизмом, Дугин пропагандирует и его «облегченную» версию: «Разделение старообрядцев на несколько расходящихся друг с другом согласий и толков не позволяет говорить о том, что и в этом лагере существует однозначно верная, предельно приближенная к истине экклесеологическая теория, выправляя по которой остальные позиции, мы могли бы прийти к реальности Филадельфийской Церкви. Частные мнения по глубинным богословским вопросам противопоставили многие согласия друг другу и в самом старообрядческом лагере, а в последствии они закрепились, превратившись в не подлежащие развитию или пересмотру догматы. Это чрезвычайно важный момент, так как из него следует, что правота эсхатологической позиции староверов не означает еще их прямого тождества Филадельфийской Церкви. Уже сама множественность толков и согласий явно говорит против такого утверждения, так как Церковь Едина. А раз так, то следует обратиться и к иным ветвям Русского Православия. … Подведем итог: Филадельфийская Церковь, призванная дать последний и решительный бой антихристу, отличается следующими экклесеологическими характеристиками. 1. Она является Православной и признает тождество Византии «тысячелетнему царству». 2. Она настаивает на апостасии Запада (особенно после схизмы) и убеждена в том, что западный мир первым попал под власть «сына погибели». 3. Она рассматривает Московское Царство как продление византизма на некоторый срок со всеми вытекающими из этого экклесеологическими (и онтологическими) последствиями. 4. Она осознает трагичность и необратимость русского раскола, принимая старообрядческое понимание богословского и эсхатологического значения этого явления. 5. Все три главные направления в сегодняшнем русском Православии – староверов, членов РПЦ и «зарубежников» – она считает недостаточными по отдельности, но несущими в себе отдельные аспекты экклесеологической истины. У староверов истинна оценка раскола. У РПЦ факт наличия Русского Патриаршества, иерархическая полнота и национальная солидарность с судьбами Русского Государства любой ценой. У «зарубежников» – акцентирование эсхатологической роли монархии как «катехона». 6. Эти три важнейших элемента Истины, рассеянные по разным течениям Русского Православия, а также некоторые аспекты греческой Церкви – особенно связанные с монашеским умным деланием, с Афоном и исихазмом – и иных православных Церквей (сербской, болгарской, румынской, молдавской, македонской и т. д.) являются теоретическими богословскими и экклесеологическими пределами, в которых может и должно состояться филадельфийское возрождение непосредственно перед точкой Конца, дату которой знать никому не дано, но ждать и страстно желать которую является нашим религиозным долгом». (Дугин А.Г. Мы – Церковь последних времен // http://www.modernlib.ru/books/dugin_aleksandr/metafizika_blagoy_vesti/read/)
Исходя из такого «облегченного» экуменизма, 26 апреля 2006 г. на съезде-фестивале Евразийского союза молодёжи в Москве сводный хор представителей РПсЦ и РПЦ МП совершил совместную молитву – исполнил православное церковное песнопение (догматик первого гласа «Всемирную славу») под видом гимна Руси времен царя Ивана Грозного. (См.: http://evrazia.org/news/20) А несколько ранее (в 2005 г.) на встрече дугинистов с патриархом Русской Древлеправославной Церкви была озвучена следующая инициатива: «Александр Дугин и Патриарх Александр договорились о том, что руководство Международного Евразийского Движения в лице Павла Зарифуллина и Валерия Коровина, а так же лидера Евразийского Союза Молодежи Юрия Горского и представителя от РДЦ о. Сергия Себейкина выступит с инициативным проектом об объединении всех старообрядческих конфессий и согласов». (http://www.evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=2677) Впрочем, эта инициатива так и не была воплощена в жизнь.
Критерием соответствия дугинскому экуменизму выступает выражение принципов некоей «Традиции» в тех или иных духовных явлениях, например: «В московской синагоге в Марьиной Роще состоялась встреча между главным раввином России Берлом Лазаром, директором института Рамхаля и одним из ведущих знатоков каббалы в наше время, равом Мордехаем Шрики, а также Главой Администрации Международного Евразийского Движения Павлом Зарифуллиным. … Глава Администрации МЕД Павел Зарифуллин заверил иудейских коллег в полной симпатии евразийских православных традиционалистов к их важнейшей деятельности по отстаиванию принципов Традиции в наше сложное и суетное время». (http://rossia3.ru/politics/russia/berllazar) Что же это за «Традиция» такая – которая, с точки зрения «Катехизиса члена Евразийского Союза Молодежи», «во всем и всегда права»? (Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи // http://www.rossia3.ru/katehizis.html) С философской точки зрения, это довольно размытое понятие (скорее даже псевдопонятие), оставляющее, благодаря своей невнятности, широкий простор для идеологических манипуляций. Аркадий Малер о Дугине: «Что это за Традиция, однозначного ответа в его текстах найти нельзя, поскольку речь может идти одновременно и о некоем примордиальном знании сверхчеловеческого происхождения, и о традиции старообрядческих ритуалов. Поскольку каждая религиозная традиция сохраняет элементы единой «Интегральной Традиции», то все религии оказываются аспектами единой истины и поэтому весь этот интегральный традиционализм фактически оказывается ничем иным как структурно-сравнительным религиоведением, превращенным в религию. … Исторически дугинская Традиция проиграла – возникший на Западе Модерн ее победил, отсюда призыв к глобальной «консервативной революции»». (Аркадий Малер. Не консервативная, не православная, не философия // http://www.russ.ru/pole/Ne-konservativnaya-ne-pravoslavnaya-ne-filosofiya) Сам Дугин возводит свое представление о «Традиции» к философии Рене Генона (напоминаю – масона и оккультиста): «Благодаря Генону, благодаря усвоению геноновского послания мы можем отныне не только понять какую-то одну конкретную Традицию или несколько традиций (как конкретные дискурсы), но и составить представление о структуре и сущности Традиции как таковой. Особенно важно, что методологически это происходит на очень контрастном фоне, в ходе сопоставления Традиции с языком современного мира. Следовательно, традиционализм (как Генона, так и нас как последователей Генона) является уникальной исторической возможностью, существующей исключительно в рамках языка современности как антитеза этому языку. Только в наших уникальных (эсхатологических, по всем признакам) условиях возникает возможность для обобщения и универсализации традиционной парадигмы, которые раньше были невозможными по целому ряду обстоятельств. Ведь, находясь в Традиции, мы не можем видеть ее извне; мы существуем как часть ее. В то же время, находясь в традиционализме, мы в силу обстоятельств помещены вне Традиции, но способны очистить и выкристаллизовать представление о ее сущности, о ее скелете». (Дугин А.Г. Философия традиционализма // http://www.arcto.ru/article/113) «Структуру» и сущность «Традиции» пытается объяснить мусульманский философ-традиционалист (правда, пришедшийся «ко двору» не в своем родном Иране, а в США) Сеид Хусейн Наср в работе «Что такое Традиция?», опубликованной на сайте одного из дугинистов: «До новейшего времени в различных языках не было понятия, которое можно было бы назвать синонимом традиции, так как досовременный (архаичный) человек был глубоко укоренён в мире, ею созданном, – и не было необходимости давать её полное определение. ... Традиция, как мы используем это понятие в данной работе и во всех других наших работах, означает истины или принципы божественного источника, открытые человечеству, и, в действительности, целый космический сектор, посредством различных образов рассматриваемый как мессии, пророки, аватары, Логос или другие средства передачи Знания. Данная структура способствует применению этих принципов в различных областях – таких, как закон, социальные системы, искусство, символизм, науки. В своём более универсальном смысле традиция включает в себя законы, которые приближают человека к Небесам, то есть к религии. С другой стороны, религия рассматривается как те законы, открытые человечеству Небом, соблюдение которых приближает человека к его Первоисточнику. В этом случае традиция рассматривается как применение этих законов. ... В последнее время все интересующиеся традицией стали соотносить её значение с вечной мудростью, лежащей в основе каждой религии, которая есть не что иное, как София, чьё обладание мудростью на Западе, как и на Востоке рассматривалось в качестве увенчанной подвигом человеческой жизни. Эта вечная мудрость, от которой неотделима идея традиции и которая является одним из важнейших её составляющих, есть не что иное, как Sophia perennis, – так её называют в Западной традиции; для индусов это Sanatana dharma, для мусульман Hikmat al-khalidah (javidan khirad по-персидски). Одним словом, Sanatana dharma и Sophia perennis связаны с Примордиальной Традицией, то есть с Источником человеческой жизни. Эта точка зрения ни в коем случае не должна поставить под вопрос подлинность поздних Небесных посланий в форме различных откровений, каждое из которых берёт своё начало в Источнике, являющем собой начало традиции (что и есть Традиция Примордиальная). ... Каждая традиция и Традиция как таковая имеет глубокие связи с вечной мудростью, или Софией, если только это звено не рассматривается исключительно во временном контексте и не как причина отвергать другие Небесные послания, составляющие различные религии, и которые, конечно, на духовном уровне соприкасаются с Примордиальной Традицией, не являясь при этом просто её историческим или временным продолжением. Дух и особенность отдельных традиций нельзя отвергать ради всегда настоящей мудрости, лежащей в основе каждого небесного источника». (Сеид Хусейн Наср. Что такое Традиция? // http://tovbin.ucoz.ru/load/0-0-0-220-20) Вот в такой экуменической парадигме и проповедует Дугин, хотя при этом он и признает ее «не совсем» православной: «Разные традиционалисты по-разному оформляли эту стартовую установку на сходство религиозных и сакральных учений – вплоть до выдвижения гипотезы существования «изначальной (примордиальной) Традиции», откуда берут свое начало исторические религии. В таком ключе (с определенной натяжкой и на основе специфической, не совсем ортодоксальной экзегезы) можно интерпретировать некоторые исламские теории и определенные высказывания отцов Церкви (в частности, Климента Александрийского и даже отдельные фрагменты из Посланий Святого Апостола Павла к Римлянам, там, где идет речь о даровании Богам пути к истине языческим народам не через Откровение, но через созерцание тварного мира в дохристианские периоды)». (Дугин А.Г. О моем отношении к религии (вынужденные пояснения) // http://www.sorokinfond.ru/index.php?id=1003)
Однако для считающего себя православным христианином нет вообще никакой необходимости утверждать принципиальную духовную ценность некоей религиозной «Традиции», якобы объединяющей православие с ересями. Нет никакой мировоззренческой необходимости устраивать этот духовный блуд. На самом деле геноновско-дугинская «Традиция» (с большой буквы) представляет собой типичный постмодернистский симулякр – в реальности ее никогда не было, никогда не могло быть и никогда не будет. Это чистейшая фикция, миф. В реальной человеческой истории были и есть лишь традиции (с маленькой буквы и во множественном числе), нередко отрицающие друг друга. Христианские традиции (с маленькой буквы) являются прямо отрицающими, исключающими – по отношению к традициям языческим, оккультным, сатанистским.
Философия в качестве науки