Напоминаю, что апостол Павел призывал «не прикасаться к нечистому». Дугинское же стремление «прикасаться к нечистому» приводит неоевразийство к неприкрытому антихристианству. «Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи» искушает молодых людей именно тем, чем диавол искушал Христа: «Мы имперостроители новейшего типа, и не согласны на меньшее, чем власть над миром – которую, как известно, может дать только контроль над евразийским материком. Мы усвоили урок геополитики. И мы всерьез решились идти трудными и великими путями большого пространства. Поскольку мы – господа земли, мы дети и внуки господ земли. Нам поклонялись народы и страны, нашa длань простиралась в полмира, а подошвы топтали горы и долины всех континентов земного шара. Мы все вернем назад». (Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи // http://www.rossia3.ru/katehizis.html) Далее в этом «Катехизисе» идет откровенно гностическая проповедь: «Надо соблюдать все правила Традиции – особенно абсурдные. Только так мы поймем ее скрытую логику – которая пробудит в нас высшее крылатое существо, томящееся в теле как в темнице из мяса». (Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи // http://www.rossia3.ru/katehizis.html) Отнюдь не диавол является для члена ЕСМ врагом номер один: «У нашего Союза есть абсолютный враг. Это США. Это начало и конец нашей ненависти». (Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи // http://www.rossia3.ru/katehizis.html) Для любого нормального христианина превыше всего Христос, но «Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи» провозглашает: «Традиция превыше всего». (Катехизис члена Евразийского Союза Молодежи // http://www.rossia3.ru/katehizis.html) Напоминаю, что этот антихристианский «Катехизис» был принят ЕСМ тогда, когда эту организацию возглавлял член РПсЦ. Даже само название данного программного документа ЕСМ указывает на осознанную альтернативу православному Катехизису – подобно тому, как террорист Нечаев составил некогда «Катехизис революционера» …
В 1993 г. Дугин встретился в Москве с Кристианом Буше – главой французского отделения сатанистского «Ордена Восточных Тамплиеров»: «Визит Буше так вдохновил Дугина, что он решил незамедлительно опубликовать в альманахе «Конец света» все основополагающие труды главного теоретика Ордена Алистера Кроули, называвшего себя «Великим Зверем»». (Никита Каледин. Подполье выходит наружу // http://www.compromat.ru/page_24407.htm) С позиции дугинизма, «любая деструкция на Западе хороша только потому, что подрывает парадигму западного авраамизма, и поэтому сатанист оказывается лучше протестанта. Но не только чисто стратегическими соображениями руководствуется Дугин при обращении к этой запредельной крайности – оправдание сатанизма имеет у него и сугубо содержательные, концептуальные основания. В 1998 году в своем «эзотерическом» альманахе «Милый Ангел» №3, помимо привычных для этого издания публикаций Генона, Эволы, Вирта и других «эзотериков», он публикует манифест Алистера Кроули «Книгу Законов», ставшую своеобразной «библией» для современных сатанистов. Публикацию этого текста предваряет два богословских рассуждения самого Дугина – «Бремя ангелов» и «Учение Зверя». Достаточно уже проанализировать только эти два текста, чтобы понять, насколько его учение не только далеко от христианства, но и вообще является сущностно антихристианским». (Аркадий Малер. Не консервативная, не православная, не философия // http://www.russ.ru/pole/Ne-konservativnaya-ne-pravoslavnaya-ne-filosofiya) Обратимся теперь к вышеупомянутой работе Дугина «Учение Зверя». Дугин о Кроули: «Рене Генон получил масонскую инициацию от того же Теодора Ройсса, который был другом и соратником Алистера Кроули. … Учение Кроули ставит сексуальную магию в центре духовной реализации посвященных. И поэтому главный закон Алистера Кроули формулируется так – «Любовь это закон, любовь под контролем воли». Воля означает у Кроули сакрализацию эротического действия, его перевод в сознательное и интенсивно духовное переживание. Кроули считает легитимными все виды полового акта, включая гомосексуализм, зоофилию, соития с духами, ангелами и демонами, суккубами и инкубами. Единственным условием является сакрализованность полового акта, вскрытие в нем внутреннего, трансцендентного, «звездного» измерения, т.е. вычленения из общей стихии экстатического переживания, экзистенциального накала основной метафизической истины манифестационизма – «Высшего Тождества», адвайто-ведантистской формулы «Атман есть Брахман». А раз «Атман есть Брахман», то любое соединение двух или нескольких существ в одно в «эротокоматозном» слиянии, есть ничто иное, как утверждение трансцендентального, сверхразумного единства всех вещей, как обнаружение чистой истины и разрушение космической иллюзии, коренящейся в «авидье», невежестве. … Безусловно, доктрины Кроули имеют довольно зловещий оттенок. Но в наше парадоксальное (и объективно эсхатологическое) время множество вещей перевернуто с ног на голову – проповедники добра на поверку оказываются чудовищными злодеями, выясняется, что радетели ортодоксии – злейшие еретики, а проповедники спасения лишь ведут к скорой и неминуемой гибели. В таких условиях «телемизм» представляет собой отрадное исключение. Если это учение, на самом деле, инспирировано или использовано контринициацией, то и в этом случае, оно имеет достоинство, заключающееся в откровенном изложении самых неприглядных и пугающих тезисов. Но нельзя исключить и ту возможность, что самое отталкивающее и подчеркивающее свою негативность, свой антиномизм и свою «злую» природу, окажется ближе к истине и поможет обрести правильные духовные ориентации. Известно, что благими помыслами выстлана дорога в ад. Не верно ли обратное – «злыми» помыслами не выстлана ли дорога в рай? В принципе это вполне соответствовало бы логике «пути левой руки», безусловным мастером которой был Алистер Кроули, называвший себя «Великим Зверем»». (Дугин А.Г. Учение Зверя // http://www.arcto.ru/article/384)
Кроме того, в данной статье «Учение Зверя» Дугин откровенно перевирает суть православного вероучения для того, чтобы «сблизить» православие с восточным язычеством: «Авраамическая семитская традиция основана на креационистском подходе, предполагающем в основе бытия радикальное различие между Творцом и Творением. На этом основана «монотеистическая этика». Более всего такая перспектива развита в иудаизме и христианстве. Это – законченный креационизм. Неавраамические традиции, и особенно ярко индоевропейские, утверждают, напротив, сущностное единство между Божеством и миром (человеком), между которыми различие лишь в степени или осознании «Высшего Тождества» (индуистская формула «Атман есть Брахман»). Это – манифестационизм. Здесь этика и метафизика резко отличается от авраамизма. В некотором смысле эти позиции полярны. … Манифестационисты считают, что правы те ангелы, которые отказались признавать верховенство Творца и свою тварную природу. Они победили, таким образом, «авидью», «невежество» и утвердили «Высшее Тождество», сущностное единство «Атмана и Брахмана». Креационисты, напротив, убеждены, что правы именно «скромные ангелы», признавшие свою «ничтожную природу» и бездонное превосходство Творца над тварью, их радикальное и неснимаемое различие. Ясно, что две эти позиции непримиримы. И наконец, православные христиане верят, что до конца не были правы ни те, ни другие. … Само христианство, на самом деле, было как раз преодолением строгого ветхозаветного креационизма, и это духовное и метафизическое качество сохранялось в течении всей истории православного богословия. Лишь католичеством были сделаны определенные отступления от подлинно христианской метафизики, а в протестантизме (особенно кальвинистского толка) антиметафизические тенденции и возврат к ветхозаветной картине мира достигли пика. Поэтому антикреационизм Кроули порожден спецификой такого развития христианской метафизики на Западе, которое привело ее к своей противоположности относительно истинного изначального христианства и его прямого наследия в лоне Восточной церкви. Кстати, те же истоки имеет и антихристианство Ницше, который выдвигал против христианской традиции такие аргументы, которые имели самое прямое отношение к протестантизму, но были совершенно невнятными и ни с чем не ассоциирующимся для православных, метафизическая традиция которых гораздо дальше от иудео-христианства Запада, чем от некоторых некреационистских сакральных форм Востока». (Дугин А.Г. Учение Зверя // http://www.arcto.ru/article/384)
Аркадий Малер так комментирует эту позицию: «Если есть какая-то утвердительная константа в дугинском учении, так это апология так называемого «манифестационизма», то есть идеи возникновения мира из божественного начала в противоположность авраамическому «креационизму», то есть идеи творения мира из ничего. «Манифестационизм» действительно можно назвать общим метафизическим знаменателем всех не-авраамических (собирательно: языческих) религий и в этом плане он может послужить идеальной концептуальной основой для анти-авраамического, анти-библейского фронта. Надо ли говорить о том, что идея творения мира свободной Божественной волей из ничего – это принципиальное положение всего мирового Христианства, относительно которого нет никаких противоречий ни у одной из христианских конфессий. Даже в двух других авраамических религиях – иудаизме и исламе, по этому вопросу нет абсолютного консенсуса, а в Христианстве есть. Однако А. Дугин в этом консенсусе не участвует – основной лейтмотив всех его метафизических текстов состоит в постоянной дискредитации авраамического креационизма и апологии неавраамического манифестационизма, и эта оппозиция простирается им на саму христианскую религию. Можно сказать, что для Дугина православная религия замечательна в той степени, в которой она соответствует манифестационизму и отрицает ветхозаветный, «иудейский» креационизм (отсюда интерес к каббале как прецеденту иудейского манифестационизма). Из этой оппозиции следует довольно много серьезных выводов, которые позволяют обвинить Дугина в реальном гностицизме, причем весьма радикального, маркионитского толка, отрицающего Ветхий Завет и понимающего христианство как революционную антитезу древнему иудейству. При этом, если христианство в целом понимается как антитеза авраамизму, то православие понимается как якобы манифестационистский полюс внутри самого христианства в противовес западному католицизму, который в дугинском богословии оказывается главным врагом». (Аркадий Малер. Не консервативная, не православная, не философия // http://www.russ.ru/pole/Ne-konservativnaya-ne-pravoslavnaya-ne-filosofiya)
Книга Дугина «Метафизика Благой Вести» (1996 г.) является собранием множества дугинских ересей. Так, например, Дугин там всерьез утверждает, что Генон дал «исчерпывающее описание» Святой Троицы: «Высшей категорией полноценной метафизики является «абсолют». В своей книге «Множество состояний существа» Рене Генон дает исчерпывающее описание этой реальности. Смысл исследования абсолюта у Генона сводится к следующему – Абсолют совпадает с бесконечностью или метафизическим Всем. … В метафизическом абсолюте явно наличествует Троица, причем поразительно, что ее качество может быть наилучшим образом охарактеризовано формулой «нераздельная и неслиянная», а также «единосущная». Эта Троица состоит из неутвержденного метафизического ноля (возможность непроявления, чистое небытие), утвержденного метафизического ноля (возможность проявления, чистое бытие) и интегрирующей истоковой инстанции утвержденного и неутвержденного одновременно метафизического ноля. Трудно избежать напрашивающегося отождествления этой метафизической Троицы, принадлежащей небытию, с апофатическим аспектом Триединого Бога у св. Дионисия Ареопагита». (Дугин А.Г. Метафизика Благой Вести // http://www.modernlib.ru/books/dugin_aleksandr/metafizika_blagoy_vesti/read/)
Совершенно поразительную хулу возводит Дугин в «Метафизике Благой Вести» на своего прародителя Адама: «В начале Адам является андрогином, но позже «жизнь» Адама приобретает самостоятельную персонификацию в виде его жены, Евы, имя которой и означает на древнееврейском «жизнь». Адам в своем архетипическом состоянии совечен творению, так же, как рай и ад, как небо и земля. Он не является индивидуумом, но есть синтез всех индивидуумов. Он не обладает отдельным телом, но есть синтез всех индивидуальных тел и физических предметов. … Адам сам поляризуется и актуализируется, облекаясь в «кожаные ризы» и покидая рай. Так появляются два Адама – райский и падший. Первый – принципиальный и вечный, второй – исторический и конкретный, Адам после грехопадения. И тот и другой не имеют никакой общей меры с тем, что мы привыкли называть «человеком» в общепринятом смысле, так как речь идет о двух универсальных состояниях существования». (Дугин А.Г. Метафизика Благой Вести // http://www.modernlib.ru/books/dugin_aleksandr/metafizika_blagoy_vesti/read/)
Кроме того, с православной точки зрения, уж совсем ни в какие ворота не лезет дугинское учение об ангелах, выраженное на страницах «Метафизики Благой Вести»: «Вернемся к теме «ангельского выбора». Креационистский подход в определении того, какие ангелы являются «злыми», а какие – «добрыми», противоположен подходу манифестационистскому. Следовательно, реализация измерения духовной свободы в проявленном имеет строго дуальную перспективу. Выбор осуществляется только из двух возможностей отношения твари к Творцу. Третье здесь заведомо исключается. Но христианство дает на этот вопрос именно «третий ответ». Для христиан не правы, в конечном счете, ни те ни другие: ни «павшие» ни «непавшие». … Можно сказать, что третий путь в метафизике берет что-то от обеих групп ангелов, не решая вечного «спора» ни в пользу ни одной из них. … Если «благие ангелы» Ветхого Завета утверждают невозможность манифестационизма, а «злые ангелы» некреационистских религий – необходимость манифестационизма, Богородица утверждает его возможность, но не необходимость, подтверждая тем самым относительную правоту и относительную неправоту и тех и других. … С точки зрения православной метафизики, проблема предвечного выбора ангелов из двоичной превращается в троичную; доктрины и иудеев, и эллинов обнаруживают свою фундаментальную недостаточность, а небесное дуальное противостояние «благого ангела» (часто символизируемого архангелом Михаилом) и «злого ангела» («денницы») снимается в Успении Богородицы, ставшей Третьим Ангелом, а на самом деле Первым и сделавшим единственно правильный выбор. Христианская традиция с неизбежностью осуществляет значительную трансформацию иудейской ангелологии, так как отныне христианские «благие ангелы» и их правда резко различаются с «благими ангелами» иудаизма, хотя не отождествляются при этом и со свитой «денницы» … Национальным ангелом Израиля был архангел Михаил, высший из ангелов, управляющий всеми ангельскими иерархиями, подобно тому, как Израиль был народом избранным, призванным править другими народами. Но вместе с Христом Израиль как ветхозаветная реальность, как община закона перестает существовать, поскольку рождается Новый Израиль, новый избранный народ – Христианская Церковь, община благодати, нация верных. Ветхий Израиль находится в отношении Нового в двояком положении. С одной стороны, апостолы и особенно апостол Павел (а вместе с ними все крестившиеся в воплощенного Бога евреи) вступают в новую эру, закладывают основу Церкви, утверждают столпы Православия. В них и через них осуществляется и обращение ангелов, признающих нетварную природу в Христе и добровольно переходящих под начало Богородицы, «честнейшей херувим и славнейшей воистину серафим». По аналогии с иудеями можно предположить, что нечто подобное произошло и в случае некоторых ангелов из свиты денницы – эти «павшие ангелы» как предводители языческих наций воцерковились в процессе крещения народов, также вступив под начало Царицы Небесной. … Но очевидно, что ангелы, управляющие иудейской общиной после прихода Христа, глубоко отличны в христианской перспективе от тех ангелов, которые предстояли Израилю до Христа. Это превращение происходит параллельно вхождению сатаны в Иуду Искариота: не приняв воплощенного Бога и Спасителя, более того, распяв Его, предав Его, осмеяв Его, подвергнув Его пыткам и позорной (с их точки зрения) казни, иудеи впустили в себя дьявола, который прочно обосновался на месте архангела Михаила, узурпировав его функции. … Таким образом, земля обетованная становится «землей крови», сыны Авраамовы – «сынами дьявола», а предстоящий евреям архангел, повторяя траекторию денницы, «низвергается» в бездну. … Можно сказать, что параллельно дуальной иерархии двух ангельских воинств всегда существовала третья, тайная иерархия – войско Царицы Небесной или, в иных терминах, «ангелы по чину Мельхиседекову». В этой же перспективе следует понимать и контринициатическую трансформацию ангела Израиля, отображенную в страшной судьбе Иуды Искариотского. Ангел Израиля, естественно, не мог превратиться из «благого в злого» в ходе земной истории, так как на небесах вся история существует одновременно и сразу, начиная от первомгновения творения. Следовательно, «благой ангел» Израиля изначально не был таким уже однозначно «благим», как это может показаться на первый взгляд. Креационистский выбор этого ангела, с одной стороны, мог служить выражением глубинного смирения, догадки о кенотической ориентации самого абсолюта и подражания этой ориентации (в этом случае «благой ангел» изначально находился на стороне Царицы Небесной), но мог быть и «сатаной» в этимологическом смысле этого слова, непреодолимой преградой, произвольно поставленной между Творцом и творением. Это – темный аспект архангела Михаила, который иногда именуется Самаилом, «князем мира сего». Воплощение Сына Божьего на уровне вечном (ангелическом) и земном (историческом) уже потенциально осуществляет таинство Страшного Суда и отделяет козлищ от овнов: темный аспект Михаила, ангела Израиля, отсекается от его светлого аспекта». (Дугин А.Г. Метафизика Благой Вести // http://www.modernlib.ru/books/dugin_aleksandr/metafizika_blagoy_vesti/read/)
Примечательно то, что Дугин, написавший столь изощренную хулу на архангела Михаила, молится теперь в единоверческом храме, именующемся в честь этого архангела …
В дополнение к вышеприведенному – цитата из дугинской работы «Пространство и бытие»: «Каин невиновен, он исполнял долг — кровь за кровь, кто раз пустил ее у невинной твари, тот ответит сполна. Гуманней приносить в жертву людей, чем зверей. По меньшей мере, человек обязательно в чем-то виновен, а зверь?». (Дугин А.Г. Пространство и бытие // http://konservatizm.org/konservatizm/books/130909012008.xhtml) Как говорится, без комментариев ... В этом человеконенавистничестском контексте неудивительно восхваление дугинистами опричнины, уничтожившей святого митрополита Филиппа ... и столь же неудивительно появление на сайте Евразийского Союза Молодежи следующей новости: «Магнитогорские национал-большевики, устав от шампанского и салатов Оливье, решили отметить Новый Год, обратившись к Традиции. Было принято решение воссоздать древний праздник Карачун-Коляда, проводящийся в день зимнего солнцестояние, который считался днем наступления нового года, нового жизненного цикла в Русской Традиции. Обрядившись в «личины» (самодельные маски, призванные отгонять злых духов), национал-большевики принесли козу в жертву злому языческому богу Карачуну. Функция Карачуна – вредительская, он был виновником множества пакостей и напастей. В частности, именно Карачун считался виновником падежа скота. Поэтому, заканчивая годовой цикл, Карачуну приносилась жертва как предложение забрать скот взамен на прекращение пакостей. Стоит отметить, что накануне исполнения магнитогорцами Древнего Обряда, Карачун забрал еще одну «скотину» – умер Егор Гайдар. Вскоре и вовсе начался «массовый падеж скота», в следующие несколько недель умерло несколько известных личностей (таких, например, как Трахтенберг, Шандыбин, Турчинский). Остается надеяться, что Карачун доволен количеством забранного у людей скота и 2010 пройдет благополучно». (http://www.rossia3.ru/quotes/all/5690)
Несомненно, дугинизм является духовной угрозой для подлинного православия. Он (в отличие, скажем, от светской и научной по своему характеру марксистской философии) не признает сегодня никакой светскости и научности, для него вся духовная культура – вероисповедна, а дугинистское вероисповедание с православной точки зрения нельзя назвать иначе, чем еретическим. Но дугинизм также является идейно-политической угрозой для нашей страны.
Философия в качестве науки