© Ю.В.Лоскутов, 2003 Опубликовано: Новые идеи в философии. Вып.12 (1). Пермь, Перм. ун-т, 2003
[С.110]
Философия, существующая в качестве науки (т.е. адекватно отображающая свой предмет ― всеобщее), с необходимостью является монистичной. Дело в том, что всеобщее ― это то, что объединяет все
[С.111]
разнообразные (и нередко даже явно противоречащие друг другу) стороны мира в целом или какого-либо ограниченного круга явлений. Таким образом, всеобщее есть предельное тождество. На действительное существование тождеств различной степени общности указывает уже само существование различий между теми или иными предметами, явлениями и процессами. Любая монистическая философия сосредотачивает свои усилия на постижении характера всеобщего тождества. Однако не всякий монизм научен. Так, не могут считаться одновременно научными, адекватными реальности утверждения: всеобщее тождество есть материя; всеобщее тождество есть вовсе не материя, а, скажем, абсолютная логическая идея. Не вдаваясь в рассмотрение проблемы критериев научности философии, тем не менее отметим, что философия, отвечающая общим критериям научности (т.е. обладающая признаками объективности, рациональности, проверяемости и т.д.), ― это материалистическая философия. Сделать со всей определенностью такой вывод позволяет многовековой интеллектуальный опыт философии как общекультурного явления. В этом опыте известные философы пытались аргументировать идеалистическую точку зрения, но данные попытки неуклонно шли вразрез с теми требованиями, которые предъявляются науке. Вместе с тем научен далеко не всякий материализм. Помимо прочего, научный материализм должен включать в свою систему взглядов фактор развития материи, должен выступать теорией единого, закономерного мирового процесса. (В противном случае ни о какой объективности, ни о какой научности материализма и речи быть не может, поскольку фактор развития уже давно присутствует в теориях частных наук). Таким образом, всеобщее в научной философии должно пониматься как конкретно-всеобщее [т.е. как такое всеобщее, которое включает в себя особенное и единичное (1)], должно пониматься как тождество, с необходимостью включающее в себя различия и противоречия, ― прежде всего различия и противоречия между простым и сложным, ибо процесс развития характеризуется именно наращиванием сложности.
Со времен спинозизма всеобщее раскрывается в материалистической философии с помощью категории субстанции. Так, В.И.Ленин указывает: "С одной стороны, надо углубить познание материи до познания (до понятия) субстанции, чтобы найти причины явлений. С другой стороны, действительное познание причины есть углубление познания от внешности явлений к субстанции" (2). Категория субстанции ценна для исследователя тем, что придает философскому и частнонаучному знанию ярко выраженный
[С.112]
объяснительный характер: "В научном познании необходимость использования категории "субстанция" возникает особенно остро тогда, когда ставится задача целостного теоретического объяснения из единого принципа всего многообразия форм непосредственного бытия изучаемого объекта со всеми их специфическими особенностями" (3). Однако подобное понимание субстанции возникло в философии далеко не сразу. Так, в философии Б.Спинозы субстанция выступает всего лишь как абстрактная всеобщность, как негативное тождество, исключающее из себя все различия и противоречия.
В противовес спинозизму, исследователи, в той или иной мере придерживающиеся позитивистских взглядов, впадают в другую крайность ― отвергают субстанциальную, монистическую постановку научных вопросов, исповедуя принцип онтологического и гносеологического плюрализма. Тесно связанный с эмпиризмом, плюрализм имеет свои корни в реально существующей отчужденности тех или иных элементов эмпирического существования от субстанции, формами которой они являются. Плюрализм просто фиксирует и абсолютизирует действительное самодвижение данных элементов, не вдаваясь в комплексное изучение структуры причинно-следственных связей между ними. Ту видимость, которая возникает под таким исследовательским "углом зрения", плюрализм зачастую выдает за единственно верную научную истину. Однако такой подход является крайне односторонним, не раскрывающим всего богатства отношений, пронизывающих предмет той или иной науки. Вместе с тем, в онтологическком и гносеологическом плюрализме присутствует некое "рациональное зерно", которое современный материализм обязан учитывать, если он желает оставаться диалектическим и научным.
Логическое рассмотрение процесса развития субстанции предполагает признание того, что в этом процессе субстанция проходит через самоотрицание. Иными словами, самоотрицание является моментом логического рассмотрения процесса развития субстанции ― моментом, следующим за полаганием и предшествующим отрицанию отрицания. Без самоотрицания субстанции было бы невозможно представить процесс ее развития, протекающий, как известно, по закону отрицания отрицания. (Субстанция сама отрицает себя, поскольку, согласно определению субстанции как абсолютного бытия и причины самой себя, ее не может отрицать нечто, не принадлежащее субстанции, ибо такого нечто просто не существует).
Впервые развернутая диалектика субстанции представлена в философии Г.В.Ф. Гегеля, который подверг диалектической критике
[С.113]
спинозовскую теорию субстанции. По мнению Гегеля, субстанция (абсолютное) Спинозы — "это лишь абстрактное отрицание всякой определенности" (4). Это "темная бесформенная бездна, которая поглощает в себя всякое определенное содержание как изначально ничтожное в самом себе и не порождает из себя ничего такого, что обладало бы в себе положительной устойчивостью" (5). Гегелевская субстанция идеальна, она логически предшествует всякому реальному предмету и является выражением абсолютной логической идеи. Поначалу ещё довольно абстрактная (абстрактно-всеобщая) — как в философии Спинозы, так и в гегелевской логике — субстанция постепенно конкретизирует себя в объективно-идеалистической системе Гегеля, становится конкретно-всеобщей, проходя через природную и духовную сферы и возвращаясь в абсолютном духе к самой себе, являясь поистине своим результатом. Таким образом, абсолютное есть самополагание (6). (Способом этого самополагания является противоречие в форме единства и борьбы противоположностей). Поскольку субстанция полагает себя, она обладает абсолютной самостоятельностью, которая "есть бесконечное отрицательное отношение с собой … есть отталкивание себя от себя в различенные самостоятельные существования" (7). Такие "самостоятельные существования" характеризуют уже сферу понятия, которое выступает в логике Гегеля в качестве истины субстанции. Понятие есть целостность ("тотальность"), в которой каждый из ее моментов так же есть целостность (8). Однако при всей своей самостоятельности "моменты понятия не могут быть обособлены друг от друга … каждый из его моментов может быть понят непосредственно лишь из других и вместе с другими" (9).
Несмотря на весь гегелевский идеализм, рациональные стороны диалектики Гегеля были восприняты диалектическими материалистами ― в том числе и мысль о самоотрицании субстанции: "Логическая природа субстанции двойственна: с одной стороны, это пребывающее, соотнесённое с многообразием форм единство, самотождественный субъект преобразований, с другой — совокупность этих преобразований, сфера разнообразия, последовательный ряд особенных, меняющихся реальных феноменов, внутри которых она только и обладает реальностью. Субстанция полагает себя в форме всеобщего, тождественного и отрицает себя в форме различного, особенного. Антиномия всеобщности содержания субстанции и особенности формы ее проявления разрешается и вновь возникает в процессе реального формообразования и генезиса" (10).
[С.114]
Есть основания полагать, что самоотрицание субстанции, ее переход в "различенные самостоятельные существования" носит исторический, а не просто логический характер, выступает моментом не только диалектического мышления, но и реального процесса развития: "В ходе развития происходит … своеобразная пульсация единичного и общего. Из старого общего развивается некоторое особенное, становящееся основой для возникновения нового общего. Процесс становления нового качества предполагает, следовательно, появление таких особенных и единичных, которые несут в себе большой потенциал общего, способны породить новые классы общностей (например, ланцетник и тип хордовых, углерод и жизнь, человекообразные обезьяны и общество, товар и капиталистическое производство). Существуют также единичные и особенные другого типа ― не имеющие потенциально богатого общего содержания, не порождающие нового общего или ведущие к тупиковым линиям развития наподобие тупиков узкой специализации у животных и растений" (11). Заметим, что такое развитие потенциально бесконечно.
С трудностями осмысления реального феномена самоотрицания субстанции столкнулась, на наш взгляд, теория постиндустриального общества, многое позаимствовавшая у позитивизма. Основатель постиндустриализма Д.Белл исповедует явно несубстанциальные взгляды в полемике с К.Марксом: "вряд ли можно охарактеризовать систему как капиталистическую и полагать, что все остальные взаимоотношения ― κультурные, религиозные, политические ― вытекают из этого базового принципа" (12). Белл подразделяет современное общество на три самостоятельные сферы. Это ― социальная структура, политика и культура: "Я не считаю, что социальная структура "детерминирует" другие аспекты общества; скорее можно говорить, что изменения в социальной структуре (достаточно предсказуемые) выдвигают проблемы управления и ставят вопросы перед политической системой (чья реакция куда менее ясна). И ... я уверен, что нынешняя автономия культуры привносит изменения в стиль жизни и в ценности, которые не проистекают из перемен в самой социальной структуре" (13). При этом Белл замечает: "В прошлом три этих сферы связывались общей системой ценностей (а в буржуазном обществе еще и общим характером структуры). Но в наши времена имеет место их нарастающая разъединенность, и … таковая будет усиливаться" (14).
И здесь надо признать, что Д.Белл прав, когда, опираясь на богатый эмпирический материал, констатирует нарастающую автономность сфер общественной жизни. [Интересно отметить, что и
[С.115]
Ф.Энгельс фактически проследил вектор автономизации политики по мере развития производительных сил буржуазного общества, когда в XIX в. указывал на то, что политика еще не автономна: "Но если даже в наше новейшее время с его гигантскими средствами производства и сообщения государство не составляет самостоятельной области и не развивается самостоятельно, а и в существовании своем и в своем развитии зависит, в конечном счете, от экономических условий жизни общества, то тем более это имеет силу по отношению ко всем прежним временам, когда еще не было таких богатых средств производства материальной жизни людей и когда, следовательно, необходимость этого производства неизбежно должна была в еще большей степени господствовать над людьми" (15)].
Однако Д.Белл не прав в своей абсолютизации автономии сфер общественной жизни. "Осью" постиндустриального (как и любого другого) общества выступает человек ― в единстве своих сущностных сил. Автономизация сфер общественной жизни обусловлена процессом исторического развития человеческой сущности ― и прежде всего процессом развития труда как важнейшей сущностной силы человека. Автономизация политики и культуры основана на том, что высокопроизводительный труд снимает остроту проблемы нехватки средств к жизни, благодаря чему у людей появляется возможность заботиться не только и даже не столько о хлебе насущном, сколько об образовании, здравоохранении, защите окружающей среды, безопасности, досуге, духовном развитии и т.д.
Кроме того, развитие труда порождает в постиндустриальном обществе новый тип личности ― целостную личность. В конечном счете именно разделение труда на умственный и физический привело к тому, что во всех предшествующих цивилизациях индивид всегда являлся носителем прежде всего частичных, ограниченных функций (властителя и подданного, руководителя и подчиненного, производителя и потребителя, рабочего и капиталиста, и т.д.). Носителем целого выступало всё общество, а не отдельная личность. Однако в современном мире, благодаря становлению всеобщего труда (16), человек получил реальный шанс на обретение универсальности, на восстановление (в совершенно новых, весьма богатых и разнообразных условиях) той целостности личности, которая была утрачена в процессе рождения и становления цивилизации. Из этого следует, что целостность (говоря языком Гегеля ― "тотальность") постиндустриального общества (в отличие от индустриального) носит индивидуализированный характер. Возможно, что целостная личность как "постиндустриальный" социальный тип, субъект всеобщего труда,
[С.116]
как раз и станет тем особенным, которое в дальнейшем породит новый тип общего ― неантагонистический социум.
Таким образом, онтологический и гносеологический плюрализм не является "просто чепухой". Плюрализм фиксирует момент самоотрицания субстанции, но, поскольку плюралистический интеллект не идет дальше, к фиксации становления более сложной субстанции, постольку плюралистическое мировоззрение является односторонним, выступает отображением реальной видимости, но не объективной реальности во всей ее полноте.
1. Понятие конкретно-всеобщего берет свое начало в философии Гегеля. О конкретно-всеобщей теории развития материи ― см., например: Орлов В.В. Материя, развитие, человек. Пермь. 1974; Развитие материи как закономерный процесс. Пермь. 1978; Орлов В.В. Человек. Мир. Мировоззрение. М. 1985
2. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.29, С.142-143
3. Кучевский В.Б. Анализ категории “материя” М. 1983. С.237. О диалектико-материалистической концепции субстанции см. также: Орынбеков М. С. Проблема субстанции в философии и науке. Алма-Ата. 1975; Понятие материи в марксистской философии. Пермь. 1977; Широканов Д.И. Диалектика познания и категория субстанции. Минск.1974 и др.
4.Гегель Г.В.Ф. Наука логики. Т.1. М.1970. С.228
5.Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. Т.1, М.1975. С.330
6.См.: Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. Спб.1994, С.203
7.Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия … Т.1. С.336
8.См.: Там же. С.341
9.Там же. С.347-348
10.Орынбеков М.С. Указ. соч. С.8
11.Орлов С.В. Концепция единого, закономерного мирового процесса и категории диалектики // Концепция единого, закономерного мирового процесса и современность. Пермь. 1989 С. 50-51
12.Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. М.1999 С.153
13.Там же. С.51
14.Там же. С.16
15.Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.21 С.310
16. О всеобщем труде см.: Орлов В.В., Васильева Т.С. Труд и социализм. Пермь. 1991; Орлов В.В. История человеческого интеллекта. Ч.3 Пермь. 1999