© Ю.В. Лоскутов, 2002 Опубликовано: Новые идеи в философии. Вып. 11. Пермь; Перм. ун-т, 2002

[С.142]

Современная форма научной философии не может игнорировать ключевые особенности современной формы научного знания вообще. Поскольку "философия в качестве науки" по самой своей сути опирается на проблемы и достижения прочих наук, постольку вместе с каждой глобальной научной революцией должна происходить и смена формы научной философии.

Очередная глобальная научная революция разворачивается на наших глазах ― последняя треть ХХ века отмечена становлением новых черт науки, которые обозначены в отечественной философии термином "постнеклассическая наука" (1). Специфика постнеклассического познания раскрывается в сопоставлении с предшествующими ― классическим и неклассическим ― типами науки. Классическая наука стремится построить абсолютно истинную картину действительности. Такая наука не детерминирована никакими предпосылками, кроме свойств и характеристик изучаемых объектов. Характеристики субъекта из нее исключены (2). Неклассическая наука вводит представления об активности субъекта познания, о необходимости учета средств познания. Приходит понимание того, что ответы природы на наши вопросы зависят от способа постановки этих вопросов (3). Объектами постнеклассической науки выступают сложные, уникальные, саморазвивающиеся системы. Нередко компонентом таких систем выступает сам человек. Таким образом, учет человеческих ценностей с необходимостью включается в методологию научного исследования, что обеспечивает соблюдение наукой объективно-реального подхода в современных условиях (4). Формирование постнеклассической науки обусловлено необходимостью решения проблемы выживания человечества перед лицом угрозы ядерной войны, глобального экологического кризиса, нарастающей дегуманизации социальных связей. Решение указанной проблемы может быть найдено только с помощью придания научно-техническому прогрессу гуманистического измерения, с помощью включения гуманистических ориентиров в структуру

[С.143]

науки (5). В основе постнеклассической рациональности лежит концепция универсального (глобального) эволюционизма. Данная концепция объединяет идеи эволюционного и системного подходов, позволяет рассматривать развитие неживой, живой и социальной материи как единый эволюционный процесс и обуславливает подчеркнуто междисциплинарный характер постнеклассической науки (6). Универсальный эволюционизм ― "это та стержневая идея, которая пронизывает все существующие специальные научные картины мира и является основой построения целостной общенаучной картины мира, центральное место в которой начинает занимать человек" (7). Причем "современная научная картина мира основана не на стремлении к унификации всех областей знания и их редукции к онтологическим принципам какой-либо одной науки, а на единстве в многообразии различных дисциплинарных онтологий. Каждая из них предстает частью более сложного целого и каждая из них конкретизирует внутри себя принципы глобального эволюционизма" (8).

Концепция универсального (глобального) эволюционизма является общенаучным аналогом философской концепции единого закономерного мирового процесса (ЕЗМП) (9), выдвинутой в трудах классиков марксизма и разработанной в отечественной философской науке (10).

"Тандем" универсального эволюционизма и концепции ЕЗМП (без которой уже невозможно представить картину современной научной философии) противостоит в современной науке натуралистическим концепциям классического типа, что можно проследить на примере дискуссии по проблеме соотношения человека и биосферы, развернувшейся несколько лет назад на страницах журнала "Общественные науки и современность" (11). Объектом полемики послужило вузовское учебное пособие "Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать?", выпущенное группой известных российских ученых (12).

Авторы данного пособия, исходя из "биосферной концепции развития", заявляют: "Человек не имеет права ощущать себя выше породившей его биоты" (13). Цивилизация "беспомощна по сравнению с биотой. … Человечество должно с уважением относиться к естественной биоте, несравненно более совершенной, чем созданная людьми цивилизация, которая уже сейчас может полностью освоить и уничтожить биосферу" (14).

С точки зрения авторов, "никакие технологические разработки, никакой экономический рост не смогут решить существующих экологических и социальных проблем" (15). Человечество "не в состоянии помочь естественной биоте управлять качеством окружающей среды. … Поэтому единственной целью человечества в настоящее время должно стать сохранение ныне функционирующей естественной биоты. … Необходимо ограничить развитие цивилизации так, чтобы не разрушать биосферу. … Поэтому развитие цивилизации необходимо осуществлять при одном единственном ограничении ― средняя плотность населения не должна превышать порогового значения, определяющего начало разрушения биосферы" (16). Причем данное пороговое значение средней плотности населения близко к численности Homo sapiens в эпоху первобытных рыболовов и собирателей ― если поставить целью

[С.144]

исключение любых локальных превышений "экологически допустимой плотности населения" (17). Если же все локальные критерии порогового значения плотности населения заменить на подобный общепланетарный критерий (т.е. уменьшить строгость экологических требований), то цифра желательной численности землян увеличится до 550 млн. человек (по состоянию на 1650 г.) (18). Авторы полагают, что необходимая с их точки зрения депопуляция населения Земли осуществима путем перехода к однодетной семье (19). При этом человечество, по мнению авторов, подготовлено к депопуляции как в генетическом, так и в культурном отношении. На последний аспект указывает, в частности, депопуляция населения современной России, способствующая уменьшению темпов падения жизненного уровня россиян (20). В пособии указывается, что "основной научно-технический прогресс мира сейчас обеспечивает примерно 1/5 населения. Это в основном жители развитых стран. … Таким образом, нет оснований опасаться, что стабилизация или сокращение населения остановят научно-технический прогресс" (21).

Будущее человечества видится авторскому коллективу таким: прогресс культуры и цивилизации обязан происходить в условиях прекращения экономического роста, причем медленный технологический прогресс должен сопровождаться процессом быстрого накопления гуманитарных знаний и культурных ценностей (22). Кроме того, авторы настаивают на необходимости сокращения освоенной части мировой суши с 60 до 20% (23).

Своеобразием отличается и взгляд авторов пособия на отношения индивидов внутри социума: "Человек, как и многие близкие к нему передвигающиеся животные, был и остается стадным животным. Стадо является эффективным средством выявления конкурентноспособности каждой особи, на основе чего внутри стада обычно устанавливается линейная иерархическая структура. … Геном особей, принадлежащих к верхушке иерархической структуры, наиболее близок нормальному. На низших ступенях структуры находятся неконкурентноспособные распадные особи" (24). В условиях экологического кризиса "… жизнь популяции должна определяться поведением немногочисленных сохранившихся нормальных особей. "Демократия" в таких условиях, уравнивающая нормальных и распадных особей, могла бы лишь увеличить количество распадных особей, повысить уровень дезорганизации и вероятность вымирания вида" (25).

Весь комплекс вышеизложенных идей авторского коллектива учебного пособия был охарактеризован оппонентами как биоцентризм, экофашизм и видовой мазохизм (26). В качестве альтернативы подобным воззрениям "классической экологии" (и отчасти в пику неприятию одним из создателей пособия самого термина "постнеклассическое знание" (27)) оппоненты предложили взгляд на экологические проблемы с точки зрения постнеклассической рациональности вообще и универсального эволюционизма в частности (28).

Так, А.П. Назаретян отмечает: "Казалось бы, само по себе утверждение, что человечество есть часть биосферы, неоспоримо. Но оно односторонне, и, ограничиваясь им, экологи заводят себя в концептуальный и стратегический

[С.145]

тупик. Сегодня влияние человеческой активности достигло таких масштабов, что пора перенести акцент на обратную сторону социоприродных отношений: биосфера становится подсистемой планетарной цивилизации" (29). Экологу "трудно принять соображения об исторически изменяющемся качестве социоприродных систем и их антропоцентризации до тех пор, пока он работает в парадигме классического естествознания, для которого категории, связанные с субъектностью ― управление, цель, ценность, интеллект, история, ― чужеродны" (30). В социоприродной системе носителем перечисленных атрибутов является человек, "а потому анализ таких систем, их перспективная оценка и разработка программ развития требует самого активного участия специалистов гуманитарного профиля. Когда же исследовательские процедуры строятся на сугубо натуралистической модели, они с неизбежностью приводят к социально опасным выводам и рекомендациям" (31). Другой сторонник постнеклассического подхода к научному познанию ― А.М. Буровский ― утверждает, что под воздействием человека биосфера уже давно переродилась в антропогеосферу, в силу чего представление о необходимости сохранения природы в первозданном виде является анахронизмом (32).

Данные выводы полностью согласуются с концепцией единого, закономерного мирового процесса. Опираясь на идею К. Маркса о практическом характере качественного отличия человека от животного (33), современная научная философия подчеркивает коренное различие между сущностью живой материи (т.е. самосохранением путем приспособления) и сущностью человека, состоящей в производстве, творении самого себя: "Социальный прогресс как таковой заключается уже не в изменении органов тела и организма в целом, а в создании искусственных органов ― орудий труда, в преобразовании окружающего мира, создании "искусственной" материальной и на ее основе ― духовной культуры" (34). Применительно к проблеме соотношения человека и биосферы данный подход преломляется следующим образом: "Можно с уверенностью сказать, что с определенного момента биосфера сама по себе начнет деградировать, и лишь преобразующая деятельность человека (в частности, благодаря вовлечению в круговорот жизни дополнительного количества химических элементов) может ее "воскресить"" (35).

С точки зрения концепции ЕЗМП, человек является высшим и универсальным выражением всеобщего "свойства" материи быть причиной самой себя, т.е. субстанцией (36). Производство человеком своей природной среды и тем самым ― самого себя как раз и является адекватным ответом на экологический кризис. Напротив, в "биосферной концепции развития" субстанциальна биота, а человек выступает лишь в качестве ее элемента, целиком детерминированного внешними зависимостями: "человеческое общество должно измениться в силу объективных внешних причин, которые диктуются биосферой и законами ее развития. … Человек должен осознать себя частью биосферы и ее основной составляющей ― биоты" (37). Заметим, однако, что, вопреки мнению "поклонников" биоты, сложное не может выступать частью простого.

[С.146]

Рассмотренная нами дискуссия убедительно показала, что постнеклассическая рациональность (выражением которой является "тандем" общенаучной концепции универсального эволюционизма и философской концепции единого закономерного мирового процесса) по самой своей сути противостоит рациональности классического типа, причем в современных условиях соответствие последней гуманистическим ценностям весьма проблематично. Таким образом, именно постнеклассический тип научного познания характеризует современную форму научной философии, в то время как классический тип научной рациональности устарел и больше не является совместимым с "философией в качестве науки" (несмотря на то, что в позапрошлом веке именно классическая наука (а другой и не было) оказала существенное (но, к счастью, не окончательное) влияние на становление научной философии в ее первоначальной форме). Можно также констатировать, что в научной философии с самого начала были заложены предпосылки постнеклассической рациональности (и прежде всего к ним следует отнести марксистский гуманизм, решающим образом повлиявший на развитие концепции ЕЗМП). Обращение к этим предпосылкам обуславливает и будет обуславливать глубокую преемственность в развитии научной философии при любой смене ее форм.

1. См.: Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. М. 1989. №10. С.15-18

2. См.: Степин В.С. Теоретическое знание. М. 2000. С.620-621, 633

3. См.: Там же. С.625

4. См.: Там же. С.631

5. См.: Степин В.С. Научное познание … С.6

6. См.: Степин В.С., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М. 1994 С.196-200, 218-219

7. Там же. С.215

8. Там же. С.219

9. См.: Барг О.А. Живое в едином мировом процессе. Пермь. 1993 С.219

10. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.20. С.363; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.26. С.55; Орлов В.В. Материя, развитие, человек. Пермь. 1974; Орлов В.В. Человек, мир, мировоззрение. М. 1985 и др.

11. Назаретян А.П., Лисица И.А. Критический гуманизм versus биоцентризм // Общественные науки и современность. М. 1997. №5; Голубев В.С., Тарко А.М., Малиновский Ю.М., Савенко В.С. "Вечные русские вопросы" в учебном пособии // Там же; Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И., Залиханов М.Ч., Кондратьев К.Я., Котляков В.М., Лосев К.С. Какой счет? // Общественные науки и современность. М. 1998. №3; Данилов-Данильян В.И. Наука и гуманизм versus фантастика и техницизм // Общественные науки и современность. М. 1998. №4; Назаретян А.П. Законы природы и инерция мышления // Там же; Буровский А.М. Человек из биосферы. Постнеклассическое знание versus классическая экология // Общественные науки и современность. М.1999. №3 и др.

12. Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И., Залиханов М.Ч., Кондратьев К.Я., Котляков В.М., Лосев К.С. Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать? М.1996

13. Там же. С.325

14. Там же. С.304

15. Там же. С.324

16. Там же. С.304-305

17. См.: там же. С.306

18. См.: там же. С. 320

19. См.: там же. С.314-315

20. См.: там же. С.315

21. Там же. С. 320-322

22. См.: там же. С.322

23. См.: там же. С.318

24. Там же. С.225

25. Там же. С.312-313

26. Назаретян А.П., Лисица И.А. Указ. соч. С.149

27. См.: Данилов-Данильян В.И. Указ. соч. С.139-140

28. Назаретян А.П. Указ. соч.; Буровский А.М. Указ. соч.

29. Назаретян А.П. Указ. соч. С.155

30. Там же. С.156

31. Там же. С.157

32. См.: Буровский А.М. Указ. соч. С.140-144

33. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.42 С.93-94

34. Орлов В.В. Марксистская концепция материи и теория уровней // Философия пограничных проблем науки. Вып.3. Пермь. 1970 С.65; См. также: Орлов В.В. Фундаментальные проблемы философской антропологии // Новые идеи в философии. Вып.6 Пермь. 1997 С.4

35. Орлов В.В. Человек, мир, мировоззрение. М.1985 С.155-156

36. См., например: Орлов В.В. Фундаментальные проблемы … С.4

37. Арский Ю.М. и др. Экологические проблемы … С.325

© Лоскутов Ю.В., 2001 Опубликовано: Человек и общество: на рубеже тысячелетий. Вып. 9-10. Воронеж; ВГПУ, 2001

[С.156]

Философия как проявление духовной культуры не сводится только к науке. Однако закономерности развития философии в качестве науки, на наш взгляд, ничем не отличаются от закономерностей развития прочих наук. Важной закономерностью развития любой зрелой науки является периодическая смена парадигм. Советский вариант марксистской философии ("марксизм-ленинизм") обладал всеми признаками научной парадигмы, всячески поддерживаемой "нормальной наукой". После политического крушения советского строя многие философы перешли на допарадигмальные позиции, просто отбросив те преимущества, которые дает ученому наличие парадигмы. Конечно, сохранение "марксизма-ленинизма" стало проблематичным не только по политическим, но и по внутритеоретическим причинам. Но кризис той или иной парадигмы, на наш взгляд, не может рассматриваться как повод для отказа от парадигм вообще. Мировая наука уже давно выработала конструктивный способ преодоления кризиса парадигм с помощью научных революций. Поскольку философия обрела парадигмальный статус не так давно, в ней, в отличие от физики, еще не отработана общая "технология" научной революции, и даже отдельная конкретная научная революция в философии сегодня явно запаздывает, ибо кризис старой парадигмы налицо, а новой парадигмы еще нет. Подробное рассмотрение данного вопроса уже давно назрело хотя бы в силу того, что в то время как мировая наука в целом радикально поменяла свой характер в течение двадцатого века, став уже во многом постнеклассической, именно та философия, которая пытается быть наукой и опираться на остальные науки, не претерпела соответствующих фундаментальных изменений и осталась в целом такой, какой нам ее оставили классики марксизма.

На наш взгляд, современная философия, если она желает оставаться наукой, должна обрести соответствие прочим наукам, т.е. выработать постнеклассическую парадигму. Ключевым пунктом процесса смены парадигм в современной философии является замена ее основного вопроса. Если в центре "марксистско-ленинской" методологии находится определенное (а именно материалистическое) решение вопроса об отношении сознания к материи, то в центре постнеклассической методологии находится определенное решение вопроса об отношении человека к миру, а именно утверждение приоритета глубинных человеческих интересов и ценностей, человеческой практики по отношению к окружающему миру (при учете обратного воздействия последнего на каждого человека и общество в целом). Для постнеклассической философии изучение человека является исходным пунктом и конечной точкой любого философского исследования. Вопрос об отношении человека к миру является центральным не только для постнеклассической науки, но и для мировоззрения как такового. В этом пункте постнеклассическая философия

[С.157]

непосредственно сочетает в себе качество науки и качество мировоззрения, в то время как для "марксизма-ленинизма" такой синтез был далеко не простым делом.

По мере развития концепции смены парадигм стало ясно, что между старой и новой парадигмами существует глубокая преемственность. Так, правильное решение вопроса об отношении сознания к материи является необходимой предпосылкой и средством правильного решения вопроса об отношении человека к миру. Тем не менее, всегда существуют научные проблемы, которые в рамках старой парадигмы не могут быть удовлетворительно разрешены. По нашему мнению, одной из таких проблем для "марксизма-ленинизма" выступает проблема субъекта. Последняя ― не единственное, и даже, быть может, не самое яркое проявление кризиса "марксистско-ленинской" парадигмы, но это именно та проблема, решение которой является ключевой для обоснования смены философских парадигм. Весьма характерной для "марксистско-ленинской" философии является путаница между парами понятий "субъективное" и "объективное" с одной стороны, и "субъектное" и "объектное" ― с другой. Однако самым важным аспектом рассматриваемой проблемы выступает следующее: убеждение большинства советских философов в том, что содержание категории "субъект" ограничено сферой социального, сознательного и целенаправленного, не имеет под собой никакого достаточного основания, является конвенцией и препятствует раскрытию подлинной природы субъектности как атрибута материи. Вместе с тем, позиция тех философов, которые все же отваживались распространять категорию "субъект" на сферу природы (1), была довольно уязвимой (2) ― по нашему мнению, в силу того, что они не использовали ключевой момент в обосновании данного тезиса ― категорию "субстанция". На самом же деле, поскольку субстанция ― causa sui, постольку она изменяет самое себя, в силу чего у неё есть активная (субъект) и пассивная (объект) стороны. Таким образом, адекватные определения категориям "субъект" и "объект" можно дать только посредством обращения к понятию "субстанция". Любая субстанция выступает в качестве субъекта. Существует иерархия природных субъектов, которую венчает социальный субъект (субъект в собственном смысле слова). Этот социальный субъект является в качестве наиболее сложного субъекта репрезентативным по отношению к остальным субъектам. Таким образом, изучение субъектности начинается именно с человека, но продолжается в поиске неразвитых "человеческих" черт в природе, в поиске путей раскрытия ее "человеческого" потенциала. Это в принципе позволяет наладить тот "диалог" человека с природой, которого так не хватает в условиях экологического кризиса, вызванного в немалой степени тем, что природа рассматривалась просто как объект приложения человеческих усилий. Так происходит рождение современной постнеклассической рациональности. Гипертрофирование роли сознания в раскрытии сущности субъекта проистекало из "марксистско-ленинской" парадигмы, требовавшей любую философскую проблему загонять в "прокрустово ложе" отношения сознания к материи и тем самым в очередной раз подтверждать правоту самой парадигмы. Но проблемы современной эпохи ― это проблемы не сознания, и не материи, а проблемы целостного человека.

Вопрос об отношении человека к миру предполагает в принципе три (а не два, как в энгельсовской трактовке основного вопроса философии) варианта ответа, выраженные в истории философии: в классической, неклассической и постнеклассической философии. Философия развивается путем отрицания отрицания, по циклам (в итоге получается диалектическая "спираль"). Каждый цикл начинается с классического мышления, определяющей чертой которого является признание и оправдание диктата мира над человеком ("монолог" мира). Классическая наука стремится построить абсолютно истинную картину природы. Она не детерминирована никакими предпосылками, кроме свойств и характеристик изучаемых объектов. Характеристики субъекта познания исключены из классической науки (3).

[С.158]

Соответственно, из классической философии исключен человек как субъект практической деятельности и самого философствования ― исключен со всеми своими проблемами, переживаниями, способностями и потребностями. Все эти реальные предпосылки философии не осознаются классическим мышлением. Человек рассматривается классической философией исключительно как объект философского исследования, подобный всем прочим его объектам. На место человека как единственного реального философствующего субъекта встает какой-нибудь мнимый субъект философствования ― например, абсолютная логическая идея или объективная истина. Типичные классические философы: Демокрит, Гегель, Энгельс. Философия выросла из мифа, и в классическом мышлении постоянно воспроизводит миф, только каждый раз на новом уровне (миф Энгельса состоит в том, что Солнце погаснет и люди обречены). Нашим потомкам наши представления о мире будут казаться столь же нелепыми, как нам ― представления о мире древних греков. Но, в отличие от древних греков, мы знаем, что наши потомки опровергнут наши знания. Так стоит ли основывать философию с далеко идущими выводами только на данных опыта или естествознания, которые могут быть опровергнуты человеческой теорией и практикой уже через несколько десятков или сотен лет?

Неклассика справедливо полагает, что не стоит. Типичные носители неклассического мышления: софисты, экзистенциалисты. Неклассическая наука вводит представление об активности субъекта познания. Приходит понимание того, что ответы природы на наши вопросы зависят от способа постановки этих вопросов (4). Соответственно, неклассическая философия сосредотачивается на человеке как субъекте философствования, а не на объектах философского исследования. Неклассическая философия ― это бунт, навязывание миру своих собственных представлений и оценок ("монолог" человека). Поэтому неклассика мало что дает для познания мира, но она является необходимым звеном в развитии философии, ибо поворачивается лицом к человеку и его проблемам. Однако зачастую неклассика не может решить этих проблем, поскольку не учитывает обратную реакцию мира на действия человека.

Эта задача решается постнеклассической философией, которая налаживает "диалог" человека с миром. Инициатором этого "диалога" и его ведущей стороной является человек, ибо именно он философствует, задавая вопросы миру. Это именно настойчивые вопросы, а не предписания или раболепная покорность. Человек выступает неотъемлемым компонентом сложных объектов современной, постнеклассической науки. В силу этого учет человеческих ценностей с необходимостью включается в методологию научного исследования, что обеспечивает соблюдение наукой объективно-реального подхода в современных условиях (5). В постнеклассической философии качество мировоззрения, т.е. "диалога" человека с миром выражено наиболее ярко и последовательно. Именно поэтому постнеклассическая философия предвосхитила общую структуру постнеклассической рациональности задолго до возникновения современной постнеклассической науки. Типичные постнеклассики: Сократ, Маркс.

Таким образом, ни одна мало-мальски заметная философия, вопреки мнению Ленина, не является "пустоцветом" на живом древе познания. В постнеклассике история философии получает необходимую динамику. Постнеклассика является синтезом, завершением цикла философского познания. Однако дальнейшие открытия в природе (зачастую соотнесенные со знанием, добытым постнеклассикой) заставляют вновь пересмотреть представления о человеке. Так с новой классической философии начинается новый цикл философского познания. Современная наука настоятельно требует, чтобы весь этот цикл протекал быстро, в сжатом виде и с наименьшими

[С.159]

интеллектуальными издержками, т.е. в голове одного человека. И этим человеком может быть только обладатель постнеклассического мышления. Таким образом, только сейчас постнеклассическая философия получила возможность обретения устойчивого парадигмального статуса, благодаря которому ей не будет "угрожать" новый Энгельс.

Эвристический потенциал постнеклассики по сути равен творческому потенциалу человека. Постнеклассический философ, в отличие от классического, всегда будет искать реальное и конструктивное (а не иллюзорное, как неклассик) решение любых человеческих проблем, даже если объективные условия (пока!) не позволяют решить те или иные проблемы. Человек как универсальная причина, как субстанция в конечном счете оказывается сильнее обстоятельств, сильнее мира.

1.См., например: Типухин В.Н. Логическое становление субъекта.- Омск, 1971. -С.124-130.

2.Любутин К.Н. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии. -М., 1981. -С.113.

3.Степин В.С. Теоретическое знание. –М., 2000. –С.620-621, 633

4.Там же. –С.625.

5.Там же. –С.626-636

© Ю.В. Лоскутов, 2002 Опубликовано: Философское осмысление судеб цивилизации. Ч.4 М.; Кафедра философии РАН, 2002

[С.107]

Сегодня только та цивилизация может считаться современной, которая находится в процессе перехода к постиндустриальной стадии развития. Формирование целостного человека является, на наш взгляд, интегральной характеристикой, основой этого перехода, и тем самым ― основой развития современной цивилизации.

Во всех предшествующих цивилизациях человек всегда являлся носителем прежде всего частичных, ограниченных функций. При этом он всегда находился в противоречивом единстве с носителями противоположных частичных функций. (Например, к противоположным относятся функции властителя и подданного, руководителя и подчиненного, производителя и потребителя, рабочего и капиталиста, представителя умственного и физического труда и т.д.). Носителем целого выступало всё общество, а не отдельная личность. Однако в современном мире человек получил шанс на обретение универсальности, на восстановление (в совершенно новых, весьма богатых и разнообразных условиях) той целостности личности, которая была утрачена в процессе

[С.108]

рождения и становления цивилизации. Следует уточнить, что если для современных людей это ― шанс, то для истории человечества это ― необходимость, которая рано или поздно, но будет реализована во всех сферах общественной жизни.

Во-первых, происходят кардинальные изменения в социально-экономической сфере. Становление всеобщего, онаученного труда уничтожает противоположность между умственным и физическим трудом, что приводит в конечном счете к постепенной ликвидации классового антагонизма, а также антагонизма между производителем и потребителем. Носителем всеобщего труда является класс профессионалов, который часто и, по нашему мнению, не совсем точно именуется классом интеллектуалов. (Для того, чтобы эффективно использовать достижения науки в качестве непосредственной производительной силы, не обязательно обладать интеллектом на уровне авторов научных разработок. Определяющей чертой профессионала является не высокий уровень интеллекта, а высокий уровень профессионализма, позволяющий самостоятельно производить идеи, товары или услуги). У представителя всеобщего труда иная классовая принадлежность, чем у капиталиста и эксплуатируемого рабочего. В целостных личностях снимаются антагонистические социальные признаки: профессионалы и принимают решения, и самостоятельно их исполняют; носители всеобщего труда потребляют значительную часть того, что производят; обладание средствами производства (знаниями и т.д.) сочетается у профессионалов с напряженным трудом. Таким образом, класс профессионалов в качестве самодостаточной совокупности сообществ не нуждается в наличии классового антагониста.

[С.109]

Во-вторых, постепенное превращение антагонистических противоречий в неантагонистические обуславливает дальнейшую демократизацию политической жизни, укрепление целостности политической сферы, и в конечном счете ― рост политических свобод. В индустриальном обществе стремление навязать свою волю противоположному классу, манипулировать его представителями с неизбежностью ведет к диктатуре. Поскольку классовый антагонизм неотъемлем от индустриальной цивилизации, неотъемлема от нее и диктатура. (Даже современная демократия является формой диктатуры, но такой формой, которая несет в себе зародыш ликвидации всякой диктатуры). Напротив, самодостаточные профессионалы постиндустриального общества в диктатуре не нуждаются. Они и в условиях свободы способны обеспечить себя и друг друга всем необходимым. Более того, наличие свободы весьма желательно для их личностного и профессионального роста. В силу этого демократия во всё большей мере эволюционирует от диктатуры к самоуправлению.

В-третьих, формирование целостного человека должно инициировать изменения в духовной культуре общества. Последняя характеризуется наибольшей инертностью среди всех сфер общественной жизни, однако уже сейчас наукой зафиксировано начало перехода профессионалов к постматериальной (ошибочно именуемой "постматериалистической") системе ценностей ― материальные ценности признаются и уважаются, но ставятся в контекст общего развития личности и общества. На наш взгляд, также должна произойти эволюция мировоззрения. Философия будет медленно, но верно отвоевывать позиции у мифа и всё больше превращаться в

[С.110]

инструмент не только описания, но и переделки действительности. В философии как науке произойдет смена парадигм, которая проявится, прежде всего, в замене основного вопроса философии: антитеза "первичность материи или первичность сознания", возникшая во многом под влиянием разделения труда на умственный и физический, сохранится, но не будет играть решающей роли. Ее место займет противопоставление целостного человека миру. Осознавая свою целостность и высшую ценность, человек будет сознательно позиционировать себя в качестве "альфы и омеги" философского познания. Возможно, что человек как более сложная по сравнению с миром реальность обретет в философии статус макрокосма.

© Ю.В. Лоскутов, 2001 Опубликовано: Вестник Уральского гуманитарного института. Вып.4. Пермь; УГИ, 2001

[С.20]

Философия, существующая "в качестве науки" (Кант), родилась по историческим меркам не очень давно. Поэтому она еще не переживала научной революции ― если не считать таковой само возникновение научной философии. Полтора с небольшим века назад начало ей положил Маркс, и с тех пор она смогла оформиться в качестве научной парадигмы, получившей название "марксистско-ленинская философия". Вряд ли Маркс

[С.21]

подозревал, что ее основным вопросом станет вопрос об отношении сознания к материи. Непременным условием принадлежности к данной парадигме выступала верность материалистическому решению данного вопроса. И это правильно ― любая научная парадигма обладает своими правилами мышления. Однако, благодаря такому основному вопросу, в "марксистско-ленинской" философии оказалась недостаточно отрефлексированной проблема человека как целостного (одновременно и материального, и сознательного) существа. Немного восполним этот пробел, опираясь на вышеуказанную парадигму.

Самым острым вопросом в рамках данной проблемы выступает следующий: чему отдать приоритет ― материальной природе (более простой по сравнению с человеком части материи) или духовному миру человека? На наш взгляд, приоритет должен быть отдан последнему, ибо духовный мир является отражением и выражением человека как наиболее сложного материального существа. Приведем обоснование.

В философии как науке существуют два взаимодополняющих способа изучения единого закономерного мирового процесса ― "снизу", через природные (физические, химические, биологические) его результаты, и "сверху", через интегральную природу человека, аккумулирующего в себе содержание всех низших, более простых форм материи (1). Оба этих способа давно укоренены в диалектико-материалистической традиции, но в разной степени. С тех пор как Маркс заметил, что анатомия человека является ключом к анатомии обезьяны (2), прошло почти полтора века. За это время и наука, и научная философия ушли далеко вперед, но и сейчас можно констатировать, что "второй аспект анализа единого, закономерного мирового процесса ― от социального к природной основе ― разработан менее полно, чем первый. Это в некотором смысле свидетельствует, что революция в философии еще не закончена"(3).

Два указанных подхода к анализу единого закономерного мирового процесса противоположны друг другу, а марксистская диалектика не признает равенства противоположностей. Какой же из этих подходов является ведущим? Иными словами, что же в конечном счете является отправной точкой философского анализа ― низшее или высшее? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо выяснить общий характер отношений, сторонами которых являются высшее (в данном случае ― человек) и низшее (в данном случае ― вся природа). Для человека совокупностью таких отношений выступает, прежде всего, материальное производство, которое имеет две стороны: “Производя необходимые им средства к жизни, люди косвенным образом производят и самоё свою материальную жизнь”(4). Какая же из этих двух сторон является определяющей ― производство действительных индивидов или производство (из природы, из низшего) материальных условий их существования? Люди не могут не производить средства к жизни, но данная сторона материального производства всё же носит характер средства, а не цели. Маркс ясно указывает на это: “Индивид производит предмет и через его потребление возвращается опять к самому себе, но уже как производящий и воспроизводящий себя самого индивид”(5). (Термин “индивид” в данном случае не стоит понимать слишком буквально, поскольку Маркс здесь абстрагируется от общественного характера производства). В данном высказывании как раз и отражён определяющий, субстанциальный характер производства самих индивидов, необходимым опосредующим моментом которого выступает производство средств к жизни.

Человек как субстанция ― причина самого себя. Таким образом, субстанциальным является отношение человека к самому себе, а не к природе. Иными словами, практическое отношение человека к природе выступает лишь стороной практического отношения человека к самому себе. (Также не будет преувеличением экстраполяция характера отношения человека к природе на высшее и низшее вообще).

Поскольку наука претендует на адекватное отражение практики, именно человек должен находиться в центре интересов как частных наук, так и научной философии. Как и на практике, в области теории отношение человека к самому себе должно стать определяющим.

В человеке всеобщие свойства материи представлены в наиболее выраженном и выявленном виде (6). Например, "в нравственных свойствах человека ― долге и ответственности ― наиболее явно выражена высшая форма необходимости, в человеческой свободе

[С.22]

― активность, в творческой природе человека ― способность развития, порождения нового"(7). Из этого справедливого взгляда прямо вытекает, что мир, сколь бы велик он ни был, является всего лишь бледной копией человека (правда, особой копией ― существовавшей до своего оригинала). На наш взгляд, в современной науке и философии традиционные понятия микрокосма и макрокосма должны поменяться местами.

Таким образом, отправной точкой и конечным пунктом философской и частнонаучной рефлексии должно служить высшее, и, прежде всего, ― человек. Такой подход абсолютен, ибо включает в себя и противоположный подход, в то время как движение мысли от низшего к высшему относительно. Абсолютизация такого движения неизбежно порождает частичность, ущербность мысли, и в конечном счете ее неадекватность по отношению к объективной реальности, поскольку отражает только одну из сторон субстанции, но не ее целостность.

Вышеизложенные соображения должны, на наш взгляд, лежать в основе научной философии при любой смене ее парадигм. Философия в качестве науки никогда не должна игнорировать приоритет человеческой практики и человеческих ценностей над природой (не игнорируя, конечно, и законов последней). В конечном счете, только на таких принципах можно наладить эффективный "диалог" с природой, направленный на улучшение среды обитания человека.

1. См.: Оконская Н.Б. Социальная ступень единого, закономерного мирового процесса // Концепция единого, закономерного мирового процесса и современность. Пермь. 1989 С.103-105

2. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.46 Ч.1 С.42

3. Оконская Н.Б. Указ. соч. С.104

4. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.3 С.19

5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.46 Ч.1 С.30

6. См.: Орлов В.В. Развитие материи как закономерный процесс // Развитие материи как закономерный процесс. Пермь. 1978 С.36-37

7. Орлов В.В. Фундаментальные проблемы философской антропологии // Новые идеи в философии. Вып.6 Пермь. 1997 С.15-16