© Ю.В.Лоскутов, 2005 Опубликовано: Философия и будущее цивилизации. (Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса). Т.5. М. Современные тетради, 2005

[С.341]

Марксистская философия, будучи научной, отвечает на свои вопросы адекватно реальности (что характерно не для всякой философии), но она отвечает только на те вопросы, которые ставит, не больше. Любой философ так или иначе решает для себя одну из наиболее фундаментальных философских проблем — вопрос об отношении сознания к материи. Но только в марксистской философии, начиная с Ф.Энгельса, постановка и материалистическое решение данного вопроса выступает универсальным и стандартным «способом решения научных головоломок», т.е. является, применительно к теории Т.Куна, основой соответствующей (марксистско-ленинской) научной философской парадигмы. Марксистско-ленинская философия, сформировавшаяся в качестве парадигмы уже после смерти К.Маркса, внесла огромный теоретический вклад в решение многих философских проблем, однако со временем стала видна некоторая ее познавательная ограниченность. Так, использование — в качестве универсальной познавательной «отмычки» — материалистического решения вопроса об отношении сознания вообще к материи вообще не дает четкого и однозначного ответа на вопросы, связанные с соотношением разных аспектов материи — прежде всего человека и природы, человека и техники. (Конкретно-всеобщая теория развития, разработанная пермской философской школой, во многом снимает этот недостаток, но фактически путем педалирования не столько вопроса об отношении сознания к материи, сколько различных вариаций вопроса об отношении материи к материи — прежде всего проблемы соотношении низшего и высшего, простого и сложного в объективной реальности). Кроме того, жесткое противопоставление материи сознанию не дает возможности понять сущность явлений, принадлежащих одновременно и материи, и сознанию. Например, как мировая этика вообще (в силу преобладающей ненаучности), так и марксистская этика в частности (во многом в силу своей парадигмальной ограниченности), до сих пор не знают, какова сущность морали.

И всё же познавательная ограниченность марксистско-ленинской парадигмы есть лишь отражение практической ограниченности эпохи, в которой она создавалась. Важнейшей социальной предпосылкой постановки вопроса об отношении сознания к материи является разделение труда на умственный и физический, которое фактически обуславливает раскол целостной сущности человека. Вся история философии лежит в рамках общества, где одни люди лишь строят планы в своих головах, а другие — лишь исполняют на практике чужие замыслы. (В области морали это порождает разрыв слова и дела, что во многом и не позволяет мировой этике понять мораль в ее целостности). Однако наступающая эпоха всеобщего труда, в котором стирается противоположность умственного и физического, и который дает человеку возможность восстановления целостности человеческой сущности, ставит на повестку дня необходимость научной революции в философии. Эта революция подразумевает концептуальное углубление философской теории с помощью смены научной парадигмы («способа решения научных головоломок»). Вопрос об отношении сознания к материи уже давно решен в научной философии в своем принципиальном виде. Однако «на очереди» стоит основной вопрос мировоззрения — вопрос об отношении целостного (не расколотого

[С.342]

жестко на материальные и мыслительные функции) человека к окружающему миру. Именно этот вопрос целостный человек, носитель всеобщего труда, с неизбежностью поставит в центр своей философии. Таким образом, чем более философия будет развиваться в качестве науки, тем более она будет развиваться в качестве мировоззрения. Иными словами, научная философия превратится из «мировоззрения в себе» (допускающего, скажем, нелепое философствование от имени природы или от имени материи в целом) в «мировоззрение для себя», превратится в еще более мощный инструмент практического преобразования мира человеком, что полностью соответствует философской программе К.Маркса.

© Лоскутов Ю.В., 2001 Опубликовано: Человек и общество: на рубеже тысячелетий. Вып. 9-10. Воронеж; ВГПУ, 2001

[С.156]

Философия как проявление духовной культуры не сводится только к науке. Однако закономерности развития философии в качестве науки, на наш взгляд, ничем не отличаются от закономерностей развития прочих наук. Важной закономерностью развития любой зрелой науки является периодическая смена парадигм. Советский вариант марксистской философии ("марксизм-ленинизм") обладал всеми признаками научной парадигмы, всячески поддерживаемой "нормальной наукой". После политического крушения советского строя многие философы перешли на допарадигмальные позиции, просто отбросив те преимущества, которые дает ученому наличие парадигмы. Конечно, сохранение "марксизма-ленинизма" стало проблематичным не только по политическим, но и по внутритеоретическим причинам. Но кризис той или иной парадигмы, на наш взгляд, не может рассматриваться как повод для отказа от парадигм вообще. Мировая наука уже давно выработала конструктивный способ преодоления кризиса парадигм с помощью научных революций. Поскольку философия обрела парадигмальный статус не так давно, в ней, в отличие от физики, еще не отработана общая "технология" научной революции, и даже отдельная конкретная научная революция в философии сегодня явно запаздывает, ибо кризис старой парадигмы налицо, а новой парадигмы еще нет. Подробное рассмотрение данного вопроса уже давно назрело хотя бы в силу того, что в то время как мировая наука в целом радикально поменяла свой характер в течение двадцатого века, став уже во многом постнеклассической, именно та философия, которая пытается быть наукой и опираться на остальные науки, не претерпела соответствующих фундаментальных изменений и осталась в целом такой, какой нам ее оставили классики марксизма.

На наш взгляд, современная философия, если она желает оставаться наукой, должна обрести соответствие прочим наукам, т.е. выработать постнеклассическую парадигму. Ключевым пунктом процесса смены парадигм в современной философии является замена ее основного вопроса. Если в центре "марксистско-ленинской" методологии находится определенное (а именно материалистическое) решение вопроса об отношении сознания к материи, то в центре постнеклассической методологии находится определенное решение вопроса об отношении человека к миру, а именно утверждение приоритета глубинных человеческих интересов и ценностей, человеческой практики по отношению к окружающему миру (при учете обратного воздействия последнего на каждого человека и общество в целом). Для постнеклассической философии изучение человека является исходным пунктом и конечной точкой любого философского исследования. Вопрос об отношении человека к миру является центральным не только для постнеклассической науки, но и для мировоззрения как такового. В этом пункте постнеклассическая философия

[С.157]

непосредственно сочетает в себе качество науки и качество мировоззрения, в то время как для "марксизма-ленинизма" такой синтез был далеко не простым делом.

По мере развития концепции смены парадигм стало ясно, что между старой и новой парадигмами существует глубокая преемственность. Так, правильное решение вопроса об отношении сознания к материи является необходимой предпосылкой и средством правильного решения вопроса об отношении человека к миру. Тем не менее, всегда существуют научные проблемы, которые в рамках старой парадигмы не могут быть удовлетворительно разрешены. По нашему мнению, одной из таких проблем для "марксизма-ленинизма" выступает проблема субъекта. Последняя ― не единственное, и даже, быть может, не самое яркое проявление кризиса "марксистско-ленинской" парадигмы, но это именно та проблема, решение которой является ключевой для обоснования смены философских парадигм. Весьма характерной для "марксистско-ленинской" философии является путаница между парами понятий "субъективное" и "объективное" с одной стороны, и "субъектное" и "объектное" ― с другой. Однако самым важным аспектом рассматриваемой проблемы выступает следующее: убеждение большинства советских философов в том, что содержание категории "субъект" ограничено сферой социального, сознательного и целенаправленного, не имеет под собой никакого достаточного основания, является конвенцией и препятствует раскрытию подлинной природы субъектности как атрибута материи. Вместе с тем, позиция тех философов, которые все же отваживались распространять категорию "субъект" на сферу природы (1), была довольно уязвимой (2) ― по нашему мнению, в силу того, что они не использовали ключевой момент в обосновании данного тезиса ― категорию "субстанция". На самом же деле, поскольку субстанция ― causa sui, постольку она изменяет самое себя, в силу чего у неё есть активная (субъект) и пассивная (объект) стороны. Таким образом, адекватные определения категориям "субъект" и "объект" можно дать только посредством обращения к понятию "субстанция". Любая субстанция выступает в качестве субъекта. Существует иерархия природных субъектов, которую венчает социальный субъект (субъект в собственном смысле слова). Этот социальный субъект является в качестве наиболее сложного субъекта репрезентативным по отношению к остальным субъектам. Таким образом, изучение субъектности начинается именно с человека, но продолжается в поиске неразвитых "человеческих" черт в природе, в поиске путей раскрытия ее "человеческого" потенциала. Это в принципе позволяет наладить тот "диалог" человека с природой, которого так не хватает в условиях экологического кризиса, вызванного в немалой степени тем, что природа рассматривалась просто как объект приложения человеческих усилий. Так происходит рождение современной постнеклассической рациональности. Гипертрофирование роли сознания в раскрытии сущности субъекта проистекало из "марксистско-ленинской" парадигмы, требовавшей любую философскую проблему загонять в "прокрустово ложе" отношения сознания к материи и тем самым в очередной раз подтверждать правоту самой парадигмы. Но проблемы современной эпохи ― это проблемы не сознания, и не материи, а проблемы целостного человека.

Вопрос об отношении человека к миру предполагает в принципе три (а не два, как в энгельсовской трактовке основного вопроса философии) варианта ответа, выраженные в истории философии: в классической, неклассической и постнеклассической философии. Философия развивается путем отрицания отрицания, по циклам (в итоге получается диалектическая "спираль"). Каждый цикл начинается с классического мышления, определяющей чертой которого является признание и оправдание диктата мира над человеком ("монолог" мира). Классическая наука стремится построить абсолютно истинную картину природы. Она не детерминирована никакими предпосылками, кроме свойств и характеристик изучаемых объектов. Характеристики субъекта познания исключены из классической науки (3).

[С.158]

Соответственно, из классической философии исключен человек как субъект практической деятельности и самого философствования ― исключен со всеми своими проблемами, переживаниями, способностями и потребностями. Все эти реальные предпосылки философии не осознаются классическим мышлением. Человек рассматривается классической философией исключительно как объект философского исследования, подобный всем прочим его объектам. На место человека как единственного реального философствующего субъекта встает какой-нибудь мнимый субъект философствования ― например, абсолютная логическая идея или объективная истина. Типичные классические философы: Демокрит, Гегель, Энгельс. Философия выросла из мифа, и в классическом мышлении постоянно воспроизводит миф, только каждый раз на новом уровне (миф Энгельса состоит в том, что Солнце погаснет и люди обречены). Нашим потомкам наши представления о мире будут казаться столь же нелепыми, как нам ― представления о мире древних греков. Но, в отличие от древних греков, мы знаем, что наши потомки опровергнут наши знания. Так стоит ли основывать философию с далеко идущими выводами только на данных опыта или естествознания, которые могут быть опровергнуты человеческой теорией и практикой уже через несколько десятков или сотен лет?

Неклассика справедливо полагает, что не стоит. Типичные носители неклассического мышления: софисты, экзистенциалисты. Неклассическая наука вводит представление об активности субъекта познания. Приходит понимание того, что ответы природы на наши вопросы зависят от способа постановки этих вопросов (4). Соответственно, неклассическая философия сосредотачивается на человеке как субъекте философствования, а не на объектах философского исследования. Неклассическая философия ― это бунт, навязывание миру своих собственных представлений и оценок ("монолог" человека). Поэтому неклассика мало что дает для познания мира, но она является необходимым звеном в развитии философии, ибо поворачивается лицом к человеку и его проблемам. Однако зачастую неклассика не может решить этих проблем, поскольку не учитывает обратную реакцию мира на действия человека.

Эта задача решается постнеклассической философией, которая налаживает "диалог" человека с миром. Инициатором этого "диалога" и его ведущей стороной является человек, ибо именно он философствует, задавая вопросы миру. Это именно настойчивые вопросы, а не предписания или раболепная покорность. Человек выступает неотъемлемым компонентом сложных объектов современной, постнеклассической науки. В силу этого учет человеческих ценностей с необходимостью включается в методологию научного исследования, что обеспечивает соблюдение наукой объективно-реального подхода в современных условиях (5). В постнеклассической философии качество мировоззрения, т.е. "диалога" человека с миром выражено наиболее ярко и последовательно. Именно поэтому постнеклассическая философия предвосхитила общую структуру постнеклассической рациональности задолго до возникновения современной постнеклассической науки. Типичные постнеклассики: Сократ, Маркс.

Таким образом, ни одна мало-мальски заметная философия, вопреки мнению Ленина, не является "пустоцветом" на живом древе познания. В постнеклассике история философии получает необходимую динамику. Постнеклассика является синтезом, завершением цикла философского познания. Однако дальнейшие открытия в природе (зачастую соотнесенные со знанием, добытым постнеклассикой) заставляют вновь пересмотреть представления о человеке. Так с новой классической философии начинается новый цикл философского познания. Современная наука настоятельно требует, чтобы весь этот цикл протекал быстро, в сжатом виде и с наименьшими

[С.159]

интеллектуальными издержками, т.е. в голове одного человека. И этим человеком может быть только обладатель постнеклассического мышления. Таким образом, только сейчас постнеклассическая философия получила возможность обретения устойчивого парадигмального статуса, благодаря которому ей не будет "угрожать" новый Энгельс.

Эвристический потенциал постнеклассики по сути равен творческому потенциалу человека. Постнеклассический философ, в отличие от классического, всегда будет искать реальное и конструктивное (а не иллюзорное, как неклассик) решение любых человеческих проблем, даже если объективные условия (пока!) не позволяют решить те или иные проблемы. Человек как универсальная причина, как субстанция в конечном счете оказывается сильнее обстоятельств, сильнее мира.

1.См., например: Типухин В.Н. Логическое становление субъекта.- Омск, 1971. -С.124-130.

2.Любутин К.Н. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии. -М., 1981. -С.113.

3.Степин В.С. Теоретическое знание. –М., 2000. –С.620-621, 633

4.Там же. –С.625.

5.Там же. –С.626-636