© Ю.В. Лоскутов, 2002 Опубликовано: Новые идеи в философии. Вып. 11. Пермь; Перм. ун-т, 2002

[С.142]

Современная форма научной философии не может игнорировать ключевые особенности современной формы научного знания вообще. Поскольку "философия в качестве науки" по самой своей сути опирается на проблемы и достижения прочих наук, постольку вместе с каждой глобальной научной революцией должна происходить и смена формы научной философии.

Очередная глобальная научная революция разворачивается на наших глазах ― последняя треть ХХ века отмечена становлением новых черт науки, которые обозначены в отечественной философии термином "постнеклассическая наука" (1). Специфика постнеклассического познания раскрывается в сопоставлении с предшествующими ― классическим и неклассическим ― типами науки. Классическая наука стремится построить абсолютно истинную картину действительности. Такая наука не детерминирована никакими предпосылками, кроме свойств и характеристик изучаемых объектов. Характеристики субъекта из нее исключены (2). Неклассическая наука вводит представления об активности субъекта познания, о необходимости учета средств познания. Приходит понимание того, что ответы природы на наши вопросы зависят от способа постановки этих вопросов (3). Объектами постнеклассической науки выступают сложные, уникальные, саморазвивающиеся системы. Нередко компонентом таких систем выступает сам человек. Таким образом, учет человеческих ценностей с необходимостью включается в методологию научного исследования, что обеспечивает соблюдение наукой объективно-реального подхода в современных условиях (4). Формирование постнеклассической науки обусловлено необходимостью решения проблемы выживания человечества перед лицом угрозы ядерной войны, глобального экологического кризиса, нарастающей дегуманизации социальных связей. Решение указанной проблемы может быть найдено только с помощью придания научно-техническому прогрессу гуманистического измерения, с помощью включения гуманистических ориентиров в структуру

[С.143]

науки (5). В основе постнеклассической рациональности лежит концепция универсального (глобального) эволюционизма. Данная концепция объединяет идеи эволюционного и системного подходов, позволяет рассматривать развитие неживой, живой и социальной материи как единый эволюционный процесс и обуславливает подчеркнуто междисциплинарный характер постнеклассической науки (6). Универсальный эволюционизм ― "это та стержневая идея, которая пронизывает все существующие специальные научные картины мира и является основой построения целостной общенаучной картины мира, центральное место в которой начинает занимать человек" (7). Причем "современная научная картина мира основана не на стремлении к унификации всех областей знания и их редукции к онтологическим принципам какой-либо одной науки, а на единстве в многообразии различных дисциплинарных онтологий. Каждая из них предстает частью более сложного целого и каждая из них конкретизирует внутри себя принципы глобального эволюционизма" (8).

Концепция универсального (глобального) эволюционизма является общенаучным аналогом философской концепции единого закономерного мирового процесса (ЕЗМП) (9), выдвинутой в трудах классиков марксизма и разработанной в отечественной философской науке (10).

"Тандем" универсального эволюционизма и концепции ЕЗМП (без которой уже невозможно представить картину современной научной философии) противостоит в современной науке натуралистическим концепциям классического типа, что можно проследить на примере дискуссии по проблеме соотношения человека и биосферы, развернувшейся несколько лет назад на страницах журнала "Общественные науки и современность" (11). Объектом полемики послужило вузовское учебное пособие "Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать?", выпущенное группой известных российских ученых (12).

Авторы данного пособия, исходя из "биосферной концепции развития", заявляют: "Человек не имеет права ощущать себя выше породившей его биоты" (13). Цивилизация "беспомощна по сравнению с биотой. … Человечество должно с уважением относиться к естественной биоте, несравненно более совершенной, чем созданная людьми цивилизация, которая уже сейчас может полностью освоить и уничтожить биосферу" (14).

С точки зрения авторов, "никакие технологические разработки, никакой экономический рост не смогут решить существующих экологических и социальных проблем" (15). Человечество "не в состоянии помочь естественной биоте управлять качеством окружающей среды. … Поэтому единственной целью человечества в настоящее время должно стать сохранение ныне функционирующей естественной биоты. … Необходимо ограничить развитие цивилизации так, чтобы не разрушать биосферу. … Поэтому развитие цивилизации необходимо осуществлять при одном единственном ограничении ― средняя плотность населения не должна превышать порогового значения, определяющего начало разрушения биосферы" (16). Причем данное пороговое значение средней плотности населения близко к численности Homo sapiens в эпоху первобытных рыболовов и собирателей ― если поставить целью

[С.144]

исключение любых локальных превышений "экологически допустимой плотности населения" (17). Если же все локальные критерии порогового значения плотности населения заменить на подобный общепланетарный критерий (т.е. уменьшить строгость экологических требований), то цифра желательной численности землян увеличится до 550 млн. человек (по состоянию на 1650 г.) (18). Авторы полагают, что необходимая с их точки зрения депопуляция населения Земли осуществима путем перехода к однодетной семье (19). При этом человечество, по мнению авторов, подготовлено к депопуляции как в генетическом, так и в культурном отношении. На последний аспект указывает, в частности, депопуляция населения современной России, способствующая уменьшению темпов падения жизненного уровня россиян (20). В пособии указывается, что "основной научно-технический прогресс мира сейчас обеспечивает примерно 1/5 населения. Это в основном жители развитых стран. … Таким образом, нет оснований опасаться, что стабилизация или сокращение населения остановят научно-технический прогресс" (21).

Будущее человечества видится авторскому коллективу таким: прогресс культуры и цивилизации обязан происходить в условиях прекращения экономического роста, причем медленный технологический прогресс должен сопровождаться процессом быстрого накопления гуманитарных знаний и культурных ценностей (22). Кроме того, авторы настаивают на необходимости сокращения освоенной части мировой суши с 60 до 20% (23).

Своеобразием отличается и взгляд авторов пособия на отношения индивидов внутри социума: "Человек, как и многие близкие к нему передвигающиеся животные, был и остается стадным животным. Стадо является эффективным средством выявления конкурентноспособности каждой особи, на основе чего внутри стада обычно устанавливается линейная иерархическая структура. … Геном особей, принадлежащих к верхушке иерархической структуры, наиболее близок нормальному. На низших ступенях структуры находятся неконкурентноспособные распадные особи" (24). В условиях экологического кризиса "… жизнь популяции должна определяться поведением немногочисленных сохранившихся нормальных особей. "Демократия" в таких условиях, уравнивающая нормальных и распадных особей, могла бы лишь увеличить количество распадных особей, повысить уровень дезорганизации и вероятность вымирания вида" (25).

Весь комплекс вышеизложенных идей авторского коллектива учебного пособия был охарактеризован оппонентами как биоцентризм, экофашизм и видовой мазохизм (26). В качестве альтернативы подобным воззрениям "классической экологии" (и отчасти в пику неприятию одним из создателей пособия самого термина "постнеклассическое знание" (27)) оппоненты предложили взгляд на экологические проблемы с точки зрения постнеклассической рациональности вообще и универсального эволюционизма в частности (28).

Так, А.П. Назаретян отмечает: "Казалось бы, само по себе утверждение, что человечество есть часть биосферы, неоспоримо. Но оно односторонне, и, ограничиваясь им, экологи заводят себя в концептуальный и стратегический

[С.145]

тупик. Сегодня влияние человеческой активности достигло таких масштабов, что пора перенести акцент на обратную сторону социоприродных отношений: биосфера становится подсистемой планетарной цивилизации" (29). Экологу "трудно принять соображения об исторически изменяющемся качестве социоприродных систем и их антропоцентризации до тех пор, пока он работает в парадигме классического естествознания, для которого категории, связанные с субъектностью ― управление, цель, ценность, интеллект, история, ― чужеродны" (30). В социоприродной системе носителем перечисленных атрибутов является человек, "а потому анализ таких систем, их перспективная оценка и разработка программ развития требует самого активного участия специалистов гуманитарного профиля. Когда же исследовательские процедуры строятся на сугубо натуралистической модели, они с неизбежностью приводят к социально опасным выводам и рекомендациям" (31). Другой сторонник постнеклассического подхода к научному познанию ― А.М. Буровский ― утверждает, что под воздействием человека биосфера уже давно переродилась в антропогеосферу, в силу чего представление о необходимости сохранения природы в первозданном виде является анахронизмом (32).

Данные выводы полностью согласуются с концепцией единого, закономерного мирового процесса. Опираясь на идею К. Маркса о практическом характере качественного отличия человека от животного (33), современная научная философия подчеркивает коренное различие между сущностью живой материи (т.е. самосохранением путем приспособления) и сущностью человека, состоящей в производстве, творении самого себя: "Социальный прогресс как таковой заключается уже не в изменении органов тела и организма в целом, а в создании искусственных органов ― орудий труда, в преобразовании окружающего мира, создании "искусственной" материальной и на ее основе ― духовной культуры" (34). Применительно к проблеме соотношения человека и биосферы данный подход преломляется следующим образом: "Можно с уверенностью сказать, что с определенного момента биосфера сама по себе начнет деградировать, и лишь преобразующая деятельность человека (в частности, благодаря вовлечению в круговорот жизни дополнительного количества химических элементов) может ее "воскресить"" (35).

С точки зрения концепции ЕЗМП, человек является высшим и универсальным выражением всеобщего "свойства" материи быть причиной самой себя, т.е. субстанцией (36). Производство человеком своей природной среды и тем самым ― самого себя как раз и является адекватным ответом на экологический кризис. Напротив, в "биосферной концепции развития" субстанциальна биота, а человек выступает лишь в качестве ее элемента, целиком детерминированного внешними зависимостями: "человеческое общество должно измениться в силу объективных внешних причин, которые диктуются биосферой и законами ее развития. … Человек должен осознать себя частью биосферы и ее основной составляющей ― биоты" (37). Заметим, однако, что, вопреки мнению "поклонников" биоты, сложное не может выступать частью простого.

[С.146]

Рассмотренная нами дискуссия убедительно показала, что постнеклассическая рациональность (выражением которой является "тандем" общенаучной концепции универсального эволюционизма и философской концепции единого закономерного мирового процесса) по самой своей сути противостоит рациональности классического типа, причем в современных условиях соответствие последней гуманистическим ценностям весьма проблематично. Таким образом, именно постнеклассический тип научного познания характеризует современную форму научной философии, в то время как классический тип научной рациональности устарел и больше не является совместимым с "философией в качестве науки" (несмотря на то, что в позапрошлом веке именно классическая наука (а другой и не было) оказала существенное (но, к счастью, не окончательное) влияние на становление научной философии в ее первоначальной форме). Можно также констатировать, что в научной философии с самого начала были заложены предпосылки постнеклассической рациональности (и прежде всего к ним следует отнести марксистский гуманизм, решающим образом повлиявший на развитие концепции ЕЗМП). Обращение к этим предпосылкам обуславливает и будет обуславливать глубокую преемственность в развитии научной философии при любой смене ее форм.

1. См.: Степин В.С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. М. 1989. №10. С.15-18

2. См.: Степин В.С. Теоретическое знание. М. 2000. С.620-621, 633

3. См.: Там же. С.625

4. См.: Там же. С.631

5. См.: Степин В.С. Научное познание … С.6

6. См.: Степин В.С., Кузнецова Л.Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М. 1994 С.196-200, 218-219

7. Там же. С.215

8. Там же. С.219

9. См.: Барг О.А. Живое в едином мировом процессе. Пермь. 1993 С.219

10. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.20. С.363; Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.26. С.55; Орлов В.В. Материя, развитие, человек. Пермь. 1974; Орлов В.В. Человек, мир, мировоззрение. М. 1985 и др.

11. Назаретян А.П., Лисица И.А. Критический гуманизм versus биоцентризм // Общественные науки и современность. М. 1997. №5; Голубев В.С., Тарко А.М., Малиновский Ю.М., Савенко В.С. "Вечные русские вопросы" в учебном пособии // Там же; Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И., Залиханов М.Ч., Кондратьев К.Я., Котляков В.М., Лосев К.С. Какой счет? // Общественные науки и современность. М. 1998. №3; Данилов-Данильян В.И. Наука и гуманизм versus фантастика и техницизм // Общественные науки и современность. М. 1998. №4; Назаретян А.П. Законы природы и инерция мышления // Там же; Буровский А.М. Человек из биосферы. Постнеклассическое знание versus классическая экология // Общественные науки и современность. М.1999. №3 и др.

12. Арский Ю.М., Данилов-Данильян В.И., Залиханов М.Ч., Кондратьев К.Я., Котляков В.М., Лосев К.С. Экологические проблемы: что происходит, кто виноват и что делать? М.1996

13. Там же. С.325

14. Там же. С.304

15. Там же. С.324

16. Там же. С.304-305

17. См.: там же. С.306

18. См.: там же. С. 320

19. См.: там же. С.314-315

20. См.: там же. С.315

21. Там же. С. 320-322

22. См.: там же. С.322

23. См.: там же. С.318

24. Там же. С.225

25. Там же. С.312-313

26. Назаретян А.П., Лисица И.А. Указ. соч. С.149

27. См.: Данилов-Данильян В.И. Указ. соч. С.139-140

28. Назаретян А.П. Указ. соч.; Буровский А.М. Указ. соч.

29. Назаретян А.П. Указ. соч. С.155

30. Там же. С.156

31. Там же. С.157

32. См.: Буровский А.М. Указ. соч. С.140-144

33. См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.42 С.93-94

34. Орлов В.В. Марксистская концепция материи и теория уровней // Философия пограничных проблем науки. Вып.3. Пермь. 1970 С.65; См. также: Орлов В.В. Фундаментальные проблемы философской антропологии // Новые идеи в философии. Вып.6 Пермь. 1997 С.4

35. Орлов В.В. Человек, мир, мировоззрение. М.1985 С.155-156

36. См., например: Орлов В.В. Фундаментальные проблемы … С.4

37. Арский Ю.М. и др. Экологические проблемы … С.325